Везде
Логическая структура институциональных отношений
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Логическая структура институциональных отношений
Аннотация
Код статьи
S023620070022793-9-1
DOI
10.31857/S023620070022793-9
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Гвоздиков Денис Сергеевич 
ORCID: 0000-0002-5967-6772
Должность: ассистент кафедры культурной антропологии и этнической социологии факультета социологии
Аффилиация: Санкт-Петербургский государственный университет
Адрес: Российская Федерация, 191160 Санкт-Петербург, ул. Смольного, д. 1/3
Номер
Том 33 Выпуск №5
Страницы
77-91
Аннотация

Способность формировать институциональные отношения является универсальной для нашего вида. Для любых, даже сложных, социальных явлений носитель культуры интуитивно распознает логику отношений между позициями и ролями, правами и обязательствами. Институциональное мышление, лежащее в основе человеческой способности ориентироваться в социальном мире, на наш взгляд предполагает единство производящих операций, позволяющих выводить логическую структуру социальных отношений универсально, каждым социализированным индивидом. При этом имеет смысл говорить о системе, в которой минимальное число правил позволяет охватить максимальное число ситуаций: минимум базовых производящих операций для вывода логической структуры широкого набора институциональных отношений. Одним из кандидатов на такую базовую когнитивную операцию является бинарная операция merge, позволяющая рекурсивно объединять составные элементы в общую структуру. В данной статье предлагаются альтернативные варианты бинарных операций в качестве модели универсального вывода логических структур институциональных отношений: симметрично-парное и асимметрично-парное слияние атомарных элементов. Изложенный в статье эвристический подход основан на композиционном сравнении возможных структур, которые могут быть получены посредством простых бинарных операций на конечном наборе элементов. Простые бинарные операции, асимметрии и парности, позволяют выводить логическую структуру социальных отношений универсально, а весь процесс вывода может быть описан небольшим набором процедур. Логика социальных отношений, таким образом, распознается носителем, как вывод относительно деонтического характера отношений (прав, обязанностей, требований) исходя из реляционных позиций структурных элементов (социальных категорий, статусов и номенклатур).

Ключевые слова
социальный институт, институциональное мышление, когнитивная социология, социальная антропология, социальная структура
Классификатор
Получено
08.11.2022
Дата публикации
09.11.2022
Всего подписок
12
Всего просмотров
648
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
Дополнительные сервисы на весь выпуск”
Преимущества сервисов
970 руб. / 16.0 SU
Дополнительные сервисы на все выпуски за 2022 год
Преимущества сервисов
4365 руб. / 87.0 SU
1

Институциональная реальность
2 Среди других социальных животных наш вид выделяется наличием специфических форм регуляции коллективного поведения, выраженных в способности формировать институциональные отношения. Последние являются компасом для ориентации внутри социального мира, состоящего из опознаваемых социальных объектов и накладываемых ими ограничений и требований. Феномен легко представить себе изнутри, поскольку для нас интуитивно очевидно существование таких институциональных явлений, как «школа», «семья», «армия», «монархия» и т.д. Тем не менее, как предмет научного анализа, объекты социального мира представляют собой эпистемологическую энигму, поскольку никто и никогда не наблюдал институт как таковой [1; 18]. То, что нам доступно, как внешнему, непредвзятому наблюдателю — поведение, по которому мы можем судить о наличие «надындивидуальных» регуляторов, и описание существующих норм самими людьми. Для внешнего наблюдателя регулятивная функция институциональных отношений несомненна, но каким образом она реализуется?
3 Одновременно примечательным и парадоксальным свойством институциональных отношений является то, что, обладая деонтической силой и воспринимаясь, как реально существующие, внешние к индивиду явления, они не являются объектами физического мира, поддерживаясь, по выражению Серля, «верой» в их существование [16]. Для того, чтобы некое нормативное силовое воздействие осуществлялось необходимы признаваемые институциональные отношения (И.О.): например, полиция — гражданин. С точки зрения Серля, признаваемый социальный порядок определяется наличием статусов и функций, как основы социальной реальности, ассоциируемых с опознаваемыми позициями в наблюдаемых регулятивных отношениях [ibid]: короля бы не существовало без статус-функции короля, института полиции без статус-функции полицейского. Институциональность, таким образом, обеспечивается наличием социальных позиций (статус-функций1), картогарфирующих отношения между субъектами, а «реальность» — общностью таких позиций, единством картографии для всех участников. Такое единство представляется объяснимым универсальностью логики построения социальных отношений (то есть логики отношений социальных позиций друг к другу), обеспечивающей общность логической структуры институциональной реальности2. Иными словами, отвечая на вопрос о том, как выстраивается логика социальных отношений, мы, по сути дела, объясняем, как работают институты.
1. Заметим, что реляционная позиция (статус-функция) является скорее идеальным объектом [6, p. 208, 222], чем явлением реального мира: у таких объектов (как у всех абстрактных объектов) просто нет денотата [5, p. 59]. Дуализм институционального поведения объясняется прежде всего наличием для внешнего наблюдателя (кинокамеры, марсианина) самого поведения. Скрытый аспект «поведения» — вычисление логической структуры отношений не дан непосредственно.

2. Вопреки Серлю, сводящему универсальность институтов к коллективным декларациям и языковым актам.
4

Логическая структура социальных отношений
5 Примечательно, что какими бы сложными и комплексными ни были социальные отношения, их логика интуитивно опознается носителем культуры: любое социальное явление существует в ментальной репрезентации человека, как композиция неких социальных объектов и логики поведения в отношении этих объектов. При этом возможно как отображение ментальной репрезентации на уровне языка и поведения, так и наоборот. Ментальная репрезентация социальных объектов работает как modus ponens — вывод в отношении необходимого поведения. Так, за поверхностью социальной реальности, по замечанию Серля, обнаруживается достаточно простая логическая структура в ее основе [16]. Социальная антропология, которая исследовала социальные структуры более чем сотню лет, во многом изучала свойства логических структур в их культурном воплощении [3; 11]. Другими словами, логическая структура социальных отношений — вот что действительно универсально3. Сформулируем данное положение в форме нескольких предпосылок:
3. Для Серля структура институциональной реальности складывается из трех «примитивов»: [16, p. 16]. Элементы структуры формируют пропозицию коллективной интенции: «мы признаем/не признаем (S наделен/не наделен положением (S делает/не делает A))» [17: p. 90, 104,112]. Соглашаясь с Серлем, мы полагаем, что структурные операции, генерирующие общий вывод о деонтическом содержании отношений могут быть описаны как набор правил и операторов (см. ниже).
6
  1. Логическая структура социальных отношений распознается людьми.
  2. Логическая структура социальных отношений позволяет оперировать с правами, обязанностями, требованиями, оценивая деонтический характер социальных отношений.
  3. Логическая структура социальных отношений позволяет оперировать социальными категориями (статусами, позициями), оценивая социальные отношения и их нормативные требования (когнитивная операбельность).
  4. Результат оперирования зависит не от воли и желания индивида, а от свойств операторов (независимость инстанции)4.
  5. Логическая структура в основе институциональных отношений представима, как набор правил и операторов для ее вывода.
4. Нечто подобное происходит с математическими вычислениями и грамматикой языка: мы можем оценивать реляционность объектов, но не можем произвольно поменять вывод.
7 Пункт 5 является эвристическим допущением, оставляющим возможность изучать характер институциональных отношений, как систему образующих правил (rules based system)5: получая удовлетворительный набор правил вывода логических структур, мы, по сути, отвечаем на вопрос, как работают институты. Представляется, тем не менее, что правила, лежащие в основе генерирования структур и операций, не являются произвольными или конвенциональными и, вероятно, даже не всегда являются доступными для интроспекции индивида6. Главное возражение по отношению к конвенциональному характеру правил состоит в том, что не ясно, что удерживает систему правил от изменений под каждую из социальных ситуаций (число правил = числу ситуаций)? Последнего не происходит, деонтический характер И.О. часто противоречит «здравому смыслу» ситуации. И наоборот, система, в которой конечное число правил позволяет генерировать логическую структуру широкого числа ситуаций — имеет смысл. В таком случае, принятие или непринятие конвенций зависит от логики социальных отношений, интуитивно распознаваемой людьми, а логическая структура является той изначальной «конвенцией», которая принимается по умолчанию.
5. Правило-ориентированный подход [см. напр.: 2].

6. Сформулированные, конвенциональные правила поведения выводимы на основе «порождающих» правил [см. напр.: 9: p. 21].
8 Заметим, что самое простое предположение, объясняющее универсальное принятие логической структуры (набора объектов и операций), как начальной конвенции — это допущение, что она изначально задана. Если существует заложенная способность к оперированию логическими структурами социальных отношений каждым представителем нашего вида, проблема контракта (принятие всеми произвольной декларации учреждающих правил) естественным образом снимается7. Второе допущение, вытекающее из первого, предполагает, что логическая структура нуждается в минимальном наборе правил для своего вывода. Развитие способности к одной или нескольким врожденным операциям легче объяснимо, чем развитие способности к десятку операций. С другой стороны, если мы допускаем конвенциональность в логических структурах, то она легче достижима при минимуме генерирующих правил8. Способность к оперированию логическими структурами социальных отношений условно назовем институциональным мышлением (И.М.)
7. Предположения о роли когнитивных механизмов в поддержании социальной реальности (когнитивной воплощенности, априорного понимания социальных структур) не раз высказывались в социальных науках. [см. напр.: 8].

8. Ноам Хомский выделил аналогичные критерии для возможности эволюционного развития специфической когнитивной способности и возможности индивидуального освоения этой способности (evolvability and learnability conditions) [5, p. 12].
9 Теория конструирования социальной реальности Дж.Серля, на первый взгляд, во многом удовлетворяет обозначенным выше критериям своим минимализмом: существует ровно одна производящая операция – присвоение статус-функции социальному объекту. Например, обладание статусом Х наделяет социальный объект функцией f(x). Но в таком случае число статус-функций приближается к числу возможных социальных явлений (или превосходит их), что просто дает нам отображение каждого социального явления в его функцию. В итоге мы можем получить систему, где для каждого явления есть минимум одно правило отображения его в социальную функцию, что, конечно, имеет мало смысла. Как минимум мы должны добавить еще одно условие для вывода более компактной логической структуры: набор присваиваемых статусов (область значения) должен быть меньше числа охватываемых им ситуаций (области определения)9.
9. Иначе говоря, набор статусов должен быть конечным и составляет «словарь» для вывода логической структуры [см. напр.: 3].
10 Далее, Серль предполагает, что именно языковая репрезентация (речевые акты, standing declaration, generic statements) делают статусы капитана сборной, монарха, учителя и т.д., коллективно признаваемыми, наделяя их соответствующей деонтической силой [15: p. 13, 85, 86]. Это логично для ситуаций, вроде: «теперь х — капитан команды». Но что именно декларирует данный речевой акт, что такое капитан? Как и отмечал Серль [ibid., p. 7], статус — не объект физического мира, это абстрактная величина, ментальный объект, по выражению Н. Хомского [5: p. 59]10. Речевой акт отображает ментальные конструкции (логическую структуру), но не создает их.
10. Социальные категории (номенклатуры, позиции) не являются простой репрезентацией неких явлений «физического мира», ставших аналогом для сути присваиваемого статуса, вопреки примеру Серля про «барьер, ставшим границей» [17: p. 71]. Связь социальных позиций с функциями очевидна, но функция опять-таки является абстрактным объектом.
11 Добавим также, и это будет некоторым расширением изначальной идеи Серля, что статус Х почти всегда предполагает обладание деонтической силой в отношении другого социального объекта — Y, который также должен быть наделен статус-функцией: статус капитана имеет смысл в отношении к статусу игрока команды. Иначе говоря, отношения А и Б опознаваемы как класс отношений, где А обладает деонтической силой над Б, а их статус-функции естественным образом связаны. Иными словами, ментальная репрезентация социальных отношений включает также реляционность статуса относительно другого статуса, как «каркаса» институциональных отношений.
12

Первоначальная эвристика: простые структуры
13 Исходя из предпосылок выше, мы можем представить институциональное мышление, как репрезентацию структуры социальных отношений на ментальном, вербальном и поведенческом уровне: I.M. = . Где логическая структура представима, как конечный набор правил на конечном наборе элементов: L.S. = .
14 Аксиоматическими элементами структуры отношений являются такие, которые не могут быть сведены к другим элементам, но в свою очередь могут образовывать более сложные объекты. Для институциональных отношений аксиоматическими элементами выступают социальные категории (полицейский, учитель, начальник и т.п.11]), образующие семантические пары друг с другом в качестве статус-функций. Устойчивые парные композиции опознаются носителем культуры, как реляционные отношения одной статус функции к другой [3: p. 210]: монархия — реляционная модель отношений правителя и подданного, суд — реляционная модель отношений суда и преступника.
11. Status set по Ф. Барту [3: p.210
15 Например, выражение «институт монархии» предполагает отношение монарха и подданного и может быть представлено как Power (king, subject) и означать существование такого класса реляционных отношений, где все k принадлежащие классу king будут находиться в отношении Power ко всем s принадлежащим subject. Условно назовем форму реляционных отношений R(A,B) r-моделью. Гипотетически могут существовать классы реляционных отношений вида: R (A, B), R (A, B, C), R (Xi….Xj). Однако пока не выявлены более сложные классы реляционных отношений, мы будем иметь дело с базовой формой вида R(А,B)12, где R — опознаваемый класс отношений A и B, а A,B – опознаваемые социальные категории.
12. В нотации двухместный предикат R (A,B) обозначает генерализованные отношения А к B.
16 Заметим, что r-модель, выявляется для большинства социальных явлений, опознаваемых нами как институты в широком смысле (семья, государство, школа, армия и т.д.), является одной из базовых форм их логической структуры. Резонным предположением, объясняющим структурное единство социальных явлений, будет допустить единство производящих операций на уровне логических структур. Такой изначальной производящей операцией может быть выбор пары объектов из набора объектов. Если для контекста K у нас есть набор социальных категорий {А,B,C}, то попарный их выбор даст нам структуры R(A,B), R(B,C), R(A,C). Данная операция является достаточно простой, чтобы претендовать на универсальность и соответствуют выделенным ранее базовым предпосылкам. Однако чтобы получить модель, отражающую деонтический характер институциональных отношений, с определением прав, обязанностей и норм, полученный набор структур должен быть как-то упорядочен. Иными словами, необходимо ввести некое правило, определяющее приоритет в наборе структур R(A,B), R(B,C), R(A,C): если мы рассмотрим структуру R(A,B) – ни приоритет, ни последовательность в ней никак не обозначены: R(A,B)=R(B,A). Однако для каждого набора реляционных пар из приведенных выше примеров учитель-ученик, командир-рядовой, президент-министр легко заметить, что отношения A к B асимметричны. Для структур, в которых асимметрия очевидна (учитель-ученик, родитель-ребенок, начальник-подчиненный, старший возраст-младший возраст и т.д.), применима нормативная модель, заданная приоритетом позиций: (права, требования, обязанности) А –> (права, требования, обязанности) B. Иными словами, асимметрия является маркером, а возможно и условием, определяющим деонтический характер отношений как таковой [4: p.55].
17 Способность носителей культуры опознавать асимметрию тех или иных институциональных отношений предполагает, что асимметрия является одним из универсальных операторов вывода их логической структуры [см. напр.: 4: p.54]13. Структурно асимметрия A и B является простейшим типом отношений наряду с A=B. На уровне производящих операций асимметрия А к B может быть получена разбивкой социальных категорий {А,B,C} на пары с приоритетной позицией одного элемента над другим при помощью всего лишь одной операции, условно Асимметрия {A,B}, на изначальном наборе элементов. Назовем тип отношений АR(A,B) ⊆ R(A,B) a-моделью.
13. Сама идея об асимметрии социальных категорий, разумеется, не нова. Асимметрия и комплементарность категорий считается общим местом структуралистской антропологии.
18 С помощью оператора асимметрии становится возможным получить общую композицию двух структур. Так, объединение структур AR(A,B) и AR(B,C) дает, по свойству транзитивности, структуру AR(A,C), что мы можем представить как рекурсивное вложение асимметричной пары в качестве конституента другой пары: {{A,B},C} –> {A,C}. Например, для носителя культуры, в социальном контексте Х, начальник начальника также окажется и его собственным начальником. Подобным образом становится возможным произвести объединение композиций для двух социальных контекстов X и Y: если для контекста X у нас есть R(A,B)=C, то для контекста Y мы рекурсивно принимаем С одним из элементов в композицию R(C,D). Так, структура AR (работодатель, работник) = предприятие может быть расширена до AR (надзорные органы, предприятие). Иначе говоря, слияние (merge) контекстов {X, Y} аналогично слиянию структур {Rх,Rу}14 и может быть произведено посредством простой бинарной операции, соединяющих атомарные объекты в асимметричные пары.
14. См. следующий раздел о возможностях и ограничениях такого слияния.
19 Операция merge хорошо известна в генеративной лингвистики и является краеугольным камнем минималистской программы Н. Хомского [5: p. vi, vii, 22]. При этом, формально merge представляет собой бинарную операцию, соединяющую два составных элемента A и B в объект {A,B}, который может быть рекурсивно принят в качестве составного элемента для следующего слияния {{A,B},C}[7]. Предлагаемая здесь бинарная операция асимметрии по сути является вариантом операции merge и позволяет получать композиционные структуры социальных отношений. Осторожно заметим, что с точки зрения Хомского, простая бинарная рекурсивная операция имеет если не органическую (биологическую) основу, то широкие аналогии в природе: эволюция работает экономными средствами. Если мы находим простую бинарную рекурсивную операцию для синтаксических структур, ожидаема ее применимость для других структурных операций человеческого мышления.
20

Регистры, контексты и слияние структур
21 Специфический «регистр» логической структуры, позволяющий формировать универсальный (нет народов без родственных номенклатур) и особый домен социальных отношений, представляют собой правила построения систем родства. Параллельность и пересечение родственных и институциональных «регистров» привычно для носителей западной культуры: мать, отец, брат, дочь — представляют собой домен, независимый от домена отношений учителя, начальника, полицейского, министра. При этом сохраняется возможность вхождения логических структур (учитель моей дочери, брат министра) для калькуляции логики социальных отношений, охватывающей обе сферы (учитель брата министра –> подчиненный брата ученика).
22 Общим свойством терминов родства является их попарная взаимность (реципрокность) [12]: отец дочери и дочь отца составляют пару, а родитель моего ребенка = Self. Парность номенклатур позволяет формировать логическую структуру взаимосвязанных позиций (представимую алгебраически как полугруппа [13]). Так, для дочери отца и сына отца выводимы взаимные парные отношения брат-сестра, что нехарактерно для чисто социальных номенклатур: один и другой ученик учителя не образуют взаимную пару позиций, тогда как невозможно быть дочерью без родителя или сестрой без брата или другой сестры. Заметим, что реципрокно-парные позиции также могут быть, как асимметричными (отец-сын, старший родственник-младший родственник), так и симметрично-парными (брат-сестра). Деонтический характер институциональных отношений также определяется через асимметрию социальных позиций15].
15. Асимметрия возрастных или социальных классов широко представлена этнографически. Например, для системы родства Джу/'хоанси информант Р. Ли отмечал: “это всегда старший по возрасту, кто «wis» более молодого. Раз я старше тебя, я решаю, как мы будем называть друг друга» [10: p. 80
23 Поскольку почти весь домен реципрокных родственных позиций может быть выведен как продукт бинарных отношений вида f*m=g (отец * матери = дед) [13], оператор попарно связывающей каждый элемент конечного набора является для родственного регистра основным. Условно обозначим операцию, связывающую два элемента, как Пара [a,b]16. Продуктом пары и любого другого элемента, в свою очередь, является пара: [[a,b],c] -> [a,c]. Например, по правилу транзитивности [сын, [сестра, сестра]] -> [племенник, тетя]. Аналогично, продуктом асимметричных отношений AR(A,B) и любого другого элемента AR((A,B),C) являются асимметричные отношения AR(A,C). Тогда как продуктом асимметрии элемента с вложенной парой AR(A,[b,c]) будут асимметричные отношения AR(A,B) и/или AR(A,C). Таким образом, общую логическую структуру социальных отношений мы можем представить, как продукт бинарных операций пары и/или асимметрии.
16. Квадратные скобки [a,b] условно применены для отличия попарных элементов.
24 Однако если набор родственных номенклатур является алгебраически замкнутым по взаимности парных отношений [13], то полный набор социальных категорий не обладает данным свойством. Действительно, не для любых двух социальных категорий мы обнаружим наличие реляционной асимметрии и не любые два контекста, для которых реляционная асимметрия позиций определена, могут быть объединены общей структурой. Так, AR (родитель, ребенок) и AR (учитель, ученик) представляют собой независимые структуры17. Даже если представить себе, что ребенок и ученик представляют собой одну и ту же атомарную позицию (ученик=ребенок=С), позиции учителя и родителя никак не определены относительно друг друга для образования общей композиции AR(A,(B,C)). Общая композиция, однако, становится возможной для ситуации «родитель нанял учителя». Тогда реляционные отношения AR (родитель, учитель) и AR (родитель, ребенок) могут быть объединены в композицию AR (родитель, (учитель, ребенок)). Аналогично, для контекста «директор нанял учителя» мы получаем композицию AR (директор (учитель, ученик)), где позиция родителя никак не определена. И здесь мы можем рекурсивно повторить операцию, объединив контексты ситуацией «родители наняли директора», получив AR (родитель, (директор, (учитель, ученик)))18.
17. Гетерархия в терминологии Богндаренко-Крамли [4, p.55].

18. Заметим, что в современной культуре мы не обнаружим институциональных отношений родитель-учитель. Аналогом будут отношения глава семьи-гувернер, привычные для социальной структуры другой эпохи.
25 Другой пример, в котором объединение структур логически возможно, но некорректно с точки зрения носителя современной культуры — это композиция AR (начальник, (родитель, ребенок). Для носителя современной культуры очевидно, что начальник родителя не может быть начальником ребенка. С другой стороны, композиция AR (органы опеки, (родитель, ребенок)) уже окажется логически корректной. Примеры такого рода подсказывают, что существуют очевидные ограничения на слияние структур, номенклатуры которых не свободны для соединения друг с другом.
26 Естественным объяснением возможности и невозможности слияния структур является предположение, что ограничения на слияние структур каким-то образом задает культурный контекст. На уровне логической структуры для каждого социального контекста определена как минимум одна пара реляционных отношений между составными элементами, скажем социальный контекст Х задается парной композицией AB присвоенной Х19. Обозначим такие конституирующие отношения базовыми, а выполняемую ими социальную функцию - тематической ролью. Предположим, что тематическая роль базовой пары задает возможности для слияния с новым элементом, если тематическая роль нового элемента согласуется с базовой, и запрещает слияние, если нет.
19. Вопреки Ф.Барту [3] социальные ситуации (контексты) лимитированы и определены репертуаром базовых пар реляционных отношений.
27 Так, для примеров выше, тематическая роль задается базовыми парами учитель-ученик, родитель-ребенок или начальник-подчиненный. Соответственно, слияние с новым структурным элементом тематически согласуется для композиций AR (директор, (учитель, ученик)) или AR (орган опеки, (родитель, ребенок)) и не согласуется для композиции AR (начальник, (родитель, ребенок)). Согласование, иначе говоря, представляет собой назначение тематической роли следующего парного элемента С базовой парой {A,B} в структуре {тематическая роль C{тема A,B}}. . Тематическое согласование, таким образом, хорошо объясняет, почему одни социальные категории могут быть объединены общей структурой, а другие нет. Как следствие, все пространство социальных категорий может быть разбито на те, между которыми можно установить реляционные асимметричные отношения с взаимным распределение ролей, норм и ожиданий, и те, между которыми этого сделать нельзя.
28

⁎⁎⁎
29

Таким образом, примененная для поиска и анализа комплексных структур эвристика основана на сопоставлении и сравнении комбинаций возможных структур, композиции которых носитель культуры посчитает корректными или нет. Принципы, объясняющие, каким образом та или иная композиция может быть получена, могут рассматриваться в качестве вероятных правил вывода логической структуры. Представленные принципы построения комплексных структур (бинарность операций, асимметричные и реципрокные позиции, слияние структур, тематическое согласование), на наш взгляд, хорошо объясняют рассмотренный эмпирический материал в качестве теоретических моделей, однако могут быть пересмотрены при дальнейшем анализе других структурных композиций. В итоге искомый набор принципов и правил должен отвечать основному критерию — возможности охватить всю совокупность институциональных отношений на минимуме операций.
30 Предложенные здесь бинарные операции, асимметрии и парности, по сути, представляют собой варианты рекурсивной операции merge, соединяющей элементы для последующих вычислений. Таким образом, возможно, получить полное отображение структуры социальных отношений ограниченным набором средств: отпадает необходимость в бесконечном числе правил для бесконечного числа социальных ситуаций. Проблема конвенции, коллективного понимания и принятия институциональных правил, таким образом, легко разрешается: общий способ вывода логических структур социальных отношений предполагает интуитивное понимание носителем своей роли, функции и социальной позиции.
31 Заметим, что хотя предлагаемый здесь подход имеет расхождения с изначальной концепцией Дж. Серля, предложенная им идея осталась прежней: наше интуитивное понимание институциональных отношений заложено в присвоении абстрактного статуса классу социальных ситуаций. Институциональная структура в этом смысле являются продуктом чистых когнитивных операций, помогающих индивиду интуитивно ориентироваться в социальном мире. Когнитивная система оперирует абстрактными объектами и их отношениями, компилируя их в структурные объекты, предоставляя перформативной системе возможность отображать результат в поведении и речевой коммуникации [см. напр.: 14: p. 11]. Возможности и ограничения для композиции тех или иных структур, «неправильные» структуры, некорректные с точки зрения носителя культуры, представляются значимыми в качестве тестовых моделей для реконструкции и уточнения правил вывода логической структуры всего спектра социальных отношений.
32

Список сокращений
33

И.М. — институциональное мышление.И.О. — институциональные отношения. R(A,B) — реляционные отношения A к B. AR(A,B) —– асимметричные реляционные отношения A к B. [a,b] — парные элементы, реципрокная пара a и b. {a,b} — набор элементов.

Библиография

1. Шмерлина И.А. Понятие «социальный институт»: анализ исследовательских подходов // Социологический журнал, 2008. N4. С. 53–69.

2. Aydinonat N.E., Ylikoski P. Three Conceptions of a Theory of Institutions. Philosophy of the Social Sciences. 2018. Vol. 48. Issue 6. P. 235–54. DOI: 10.1177/0048393118798619

3. Barth F. Analytical dimensions in comparison of social organizations. American Anthropologist. New Series. 1972. Vol. 74. N ½ Feb. – Apr. P .207–220.

4. Bondarenko D.M. Social Institutions and Basic Principles of Societal Organization. The Evolution of Social Institutions: Interdisciplinary Perspectives. Ed. by: Bondarenko D. M., Kowalewski S. A., Small D.B. Cham: Springer International Publishing, 2020.

5. Chomsky N. The UCLA lectures (April 29 – May 2, 2019). URL: lingbuzz/005485 (accessed 08.08.2021).

6. Collin F. Social Reality. London, New York: Routledge, 1997.

7. Collins C. ‘Merge (X,Y) = {X,Y}’. Labels and Roots. Eds. Bauke L., Andreas Blümel A. Berlin, Boston: De Gruyter Mouton. 2017. P. 47–68. https://doi.org/10.1515/9781501502118-003

8. Dequech D. Cognitive and Cultural Embeddedness: Combining Institutional Economics and Economic Sociology. Journal of Economic Issues. 2003. Vol. 37 (2). P. 461–470.

9. Giddens A. The Constitution of Society: Outline of the Theory of Structuration. Cambridge: Polity Press, 1986.

10. Lee R.B. The Dobe Ju/’hoansi. 4th Edition. Wadsworth Thomson Learning, 2013. URL: https://voidnetwork.gr/wp-content/uploads/2016/08/The-Dobe-Ju-hoansi-by-Richard-B.-Lee.pdf (accessed 08.02.2021).

11. Radcliffe-Brown A.R. Structure and Function in Primitive Society, Essays and Addresses. Glencoe, Illinois: The Free Press, 1952.

12. Read D. Kinship, Formal Models of. International Encyclopedia of the Social & Behavioral Sciences. 2nd Edition. Ed. by: Wright D.J. 2015. Vol. 13. P. 53–60. URL: https://doi.org/10.1016/B978-0-08-097086-8.43114-4 (accessed 08.08.2021).

13. Read D. et al. An Algebraic Account of the American Kinship Terminology. Current Anthropology. 1984. Vol. 25. N 4. P. 417–449.

14. Read D.W. A New Approach to Forming a Typology of Kinship Terminology Systems: From Morgan and Murdock to the Present. Structure and Dynamics. 2013. Vol 6 (1). URL: http://dx.doi.org/10.5070/SD961017982 (accessed 18.08.2021).

15. Searle J. Making the Social World: The Structure of Human Civilization. Oxford, University Press, 2010.

16. Searle J. Social Ontology: Some Basic Principles. Anthropological Theory. 2006. Vol. 6. Issue 1. P.12–29.

17. Searle J. The Construction of Social Reality. New York, 1995.

18. Seumas M. Social Institutions. The Stanford Encyclopedia of Philosophy. Ed. by: Zalta E.N. 2019. URL: https://plato.stanford.edu/archives/sum2019/entries/social-institutions/ (accessed 08.08.2021).

19. Barth F. Analytical dimensions in comparison of social organizations. American Anthropologist. New Series.1972. Vol. 74. No. ½ Feb. – Apr.p. 207–220.

20. Bondarenko D. M. Social Institutions and Basic Principles of Societal Organization.The Evolution of Social Institutions: Interdisciplinary Perspectives, eds. Bondarenko D. M., Kowalewski S. A., Small D.B. Cham: Springer International Publishing, 2020.

21. Chomsky N. The UCLA lectures (April 29 – May 2, 2019). URL: lingbuzz/005485 (Accessed 08.08.2021.)

22. Collin F. Social reality. London, New York: Routledge, 1997.

23. Collins C. ‘Merge(X,Y) = {X,Y}’. Labels and Roots, eds. Bauke l., Andreas Blümel A. Berlin, Boston: De Gruyter Mouton, 2017. P. 47–68. https://doi.org/10.1515/9781501502118-003

24. Dequech D. Cognitive and Cultural Embeddedness: Combining Institutional Economics and Economic Sociology. Journal of Economic Issues. 2003. Vol 37 (2). P. 461–470.

25. Giddens A. The constitution of society: outline of the theory of structuration. Cambridge: Polity press, 1986.

26. Lee R.B. The Dobe Ju/’hoansi. 4th edition. Wadsworth Thomson Learning, 2013. URL: https://voidnetwork.gr/wp-content/uploads/2016/08/The-Dobe-Ju-hoansi-by-Richard-B.-Lee.pdf (Accessed 08.02.2021.)

27. Radcliffe-Brown A.R. Structure and Function in Primitive Society, Essays and Addresses. Glencoe, Illinois: The Free Press, 1952.

28. Read D. Kinship. Formal Models of. International Encyclopedia of the Social & Behavioral Sciences, 2nd edition Vol 13. Ed. Wright D.J. Oxford: Elsevier, 2015. P. 53–60. URL: https://doi.org/10.1016/B978-0-08-097086-8.43114-4 (Accessed 08.08.2021)

29. Read D., et al. An Algebraic Account of the American Kinship Terminology. Current Anthropology. 1984. Vol. 25. N 4. P. 417–449.

30. Read, D. W. A New Approach to Forming a Typology of Kinship Terminology Systems: From Morgan and Murdock to the Present. Structure and Dynamics. 2013. Vol 6(1). URL: http://dx.doi.org/10.5070/SD961017982 (Accessed 18.08.2021)

31. Searle J. Making the social world: The structure of human civilization. Oxford, University press, 2010.

32. Searle J. Social Ontology: Some basic principles. Anthropological Theory. 2006. Vol 6. Issue 1. P.12–29.

33. Searle J. The Construction of Social Reality. New York, 1995.

34. Seumas M. Social Institutions. The Stanford Encyclopedia of Philosophy. Ed. Zalta E.N. 2019. URL: https://plato.stanford.edu/archives/sum2019/entries/social-institutions/ (Accessed 08.08.2021.)

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести