Везде
Издатель интеллектуальной литературы как делатель культуры
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Издатель интеллектуальной литературы как делатель культуры
Аннотация
Код статьи
S023620070023378-2-1
DOI
10.31857/S004287440007351-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Щедрина Татьяна Геннадьевна 
Аффилиация: Московского педагогического государственного университета (МПГУ)
Адрес: Москва, 119435, ул. Малая Пироговская, д. 1
Щедрина Ирина Олеговна
Аффилиация: Южный федеральный университет
Адрес: Ростов-на-Дону, 344004, Днепровский переулок, 116
Номер
Том 33 Выпуск №6
Страницы
50-68
Аннотация

Как мы познаем интеллектуальную культуру разных эпох? Мы обращаемся к книгам, журналам, газетам, в которых отпечатлеваются в разных формах идеи, знаки, символы, понятия, эмоции и другие приметы времени. Мы открываем для себя авторов, рассуждения которых заставляют нас по-новому смотреть на нашу современность. Мы даже обращаем внимание на художников-иллюстраторов, придававших неповторимый лик бумажной продукции. Но зачастую не обращаем внимание на того, кто сделал возможным наше знакомство с этим историческим миром жизни и мысли. Фигура издателя занимает весьма скромное место в нашем восприятии культуры. В общественном сознании остаются только «звезды»-авторы (кто сегодня вспомнит издателя Достоевского или Жюля Верна?), да и историки книгоиздательского дела, как правило, ограничиваются пересказом опубликованных книг и биографий авторов, а между тем именно фигура издателя особенно актуальна сегодня. Они не только «возделывали» интеллектуальное пространство эпохи, но, как предприниматели, программировали новые формы деятельности. Они, если вспомнить выражение Й. Шумпетера, создавали, разрушая… Особенно ярко эта особенность издателя интеллектуальной литературы проявляется в кризисные эпохи. Чтобы осмыслить исторический опыт издателя интеллектуальной литературы, мы обратимся к эпистолярному наследию русского зарубежья 1930-х годов, когда нацизм только начинал свое шествие по Европе. В архиве философа, музыканта Евсея Давидовича Шора сохранилась переписка с основателем издательства «Вита Нова» (Vita Nova Verlag) Рудольфом Рёсслером, а также с мыслителями русского зарубежья. Их письма открывают для нас и динамику издательского процесса, и роль Издателя как делателя культуры.

Ключевые слова
издатель, интеллектуальная культура, архив, Е.Д. Шор, Р. Рёсслер, эпистолярное наследие, социальное программирование
Классификатор
Получено
20.12.2022
Дата публикации
28.12.2022
Всего подписок
7
Всего просмотров
423
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
Дополнительные сервисы на все выпуски за 2022 год
Преимущества сервисов
4365 руб. / 87.0 SU
1 Оговоримся сразу, что слово «делатель» мы искали долго. Перебирали и отбрасывали: «модератор», «посредник», «предприниматель», «инноватор», «творец». Ни одно из приведенного перечня не схватывало целостный смысл издательской деятельности в интеллектуальной сфере. Все они — слишком… Модератор слишком внешний, посредник — психологичный, предприниматель — экономичный, инноватор — конструктивный, а творец — высокопарный. И вместе с тем, можно сказать, что все эти оттенки вмещает в себя простое слово «делатель» («деятель» слишком захватано и социализовано сегодня…).
2 Издатель — это «делатель», понимающий целое, это «софос» (выражение Г.Г. Шпета), мастер своего дела (как практикующий врач и практикующий ученый). Почти все успешные издатели обладали интуицией «интеллигибельной», разумной. Они могли практически сходу не только просчитать товарную цену рукописи, но и оценить по достоинству ее культурно-исторический смысл. Более того, они настолько глубоко проникали в социальные и культурно-исторические контексты, что могли предусматривать актуальную проблематику, «заказывать» рукописи, то есть регулировать тематическую структуру социально-гуманитарного сообщества, а это значит, что в сферу их занятий входило продуцирование интеллектуальной деятельности как культурной и формирование культурно-исторического сознания эпохи.
3 Почему нам важна фигура издателя? По сути, книга (и особенно научная и философская монография) перестала существовать как массовый тиражируемый источник знаний. Она «слилась» в Интернет и практически растворилась в нем. До недавнего времени дело усугублялось и системой оценок научного труда, где «скопусовская» статья ценилась выше любого, пусть даже и толстого, фолианта. Однако книги-исследования продолжают издаваться для заинтересованного читателя. И фигура издателя как делателя интеллектуальной культуры отнюдь не потеряла своего значения. Хотя конечно же, в этой роли многое изменилось. И чтобы осмыслить эти изменения мы в данном случае обращаемся к историческому опыту издателей интеллектуальной литературы 30-х годов ХХ века, который содержится в их эпистолярном наследии, сохранившемся в архивах.
4 Эпистолярное общение издателей, переводчиков, ученых, философов позволяет нам по-новому посмотреть на фигуру издателя, выявить ее специфику в интеллектуальной сфере разговора. Когда мы погружаемся в архивы русских философов ХХ века, то, как правило, стараемся обнаружить то, что дополнит наши представления о творческой лаборатории автора, его идеальной библиотеке (мы, прежде всего, ищем новые рукописи, доклады, черновые материалы). А между тем, если рассматривать архив автора как архив эпохи [Щедрина, 2013] и сосредоточить внимание на «неглавных» материалах (эпистолярном наследии и черновых набросках, планах и программах), можно значительно расширить наши представления об интеллектуальной культуре того времени и о людях, благодаря самоотверженным усилиям которых эта культура возделывалась. Более того, мы можем в новом свете увидеть нашу современность.
5 Исследование издательской деятельности отнюдь не исчерпывается пересказами изданных книг и биографиями их авторов. Как справедливо замечает историк издательского дела П.Н. Базанов, «в работе по истории издательского дела должна присутствовать внутренняя история самих издательств, нереализованные планы издающих организаций, цензурные преследования, книгораспространение и отзывы читателей на само издание. Большинство же авторов, пишущих об издательском деле, превращают свои публикации в простое перечисление изданных книг и брошюр в искомом издательстве, то есть в библиографический список» [Базанов, 2017: 11]. Придерживаясь широкого подхода к пониманию издательского дела, он определяет его как «отрасль культуры и производства, связанную с подготовкой, выпуском и распространением книг, журналов, газет, изобразительных материалов и других видов печатной продукции» [там же: 11–12]. Казалось бы, что нового мы можем узнать из обсуждения, к примеру, суммы гонораров и листажа издания, списка опечаток и сроков предоставления корректур, авторских просьб отсрочить сдачу рукописи и издательских призывов сдать ее как можно скорее, поскольку уже все сроки прошли?
6 Однако этим набором очевидных тематик эпистолярное общение с издателями не исчерпывается. Архив эпохи позволяет нам увидеть издательское дело в его становлении со всеми перипетиями. В эпистолярном общении возникают такие сюжеты, которые открывают для нас Издателя в новом свете, как делателя интеллектуальной культуры, его способ жизни — это особая форма бытия в истории. Он синтезирует содержание и форму, тематическое прогнозирование и маркетинг. Его «сфера разговора» включает в себя то, что профессионалам-мыслителям зачастую весьма чуждо: выявление значимых сегментов интеллектуального рынка, разработку рекламных акций, споры с книжными магазинами и поставщиками бумаги, осмысление ценовой политики и расчет цены издания. Все эти вопросы он должен умело сочетать с разработкой программ издательства и общением с авторами, редакторами, переводчиками, рецензентами.
7

Рис. 1 Карл Рудольф Рёсслер
8

Евсей Давидович Шор (1891–1974) — «ученый секретарь физико-психологического отделения, член правления и член-корреспондент РАХН, эмигрировавший в 1922 году в Германию и в 1923 году поселившийся во Фрейбурге, где до начала 30-х годов активно участвовал в семинарах Гуссерля и Хайдеггера, выполнял роль доверенного лица и инициатора немецких изданий Вяч. Иванова, занимался переводами работ Н.А. Бердяева на немецкий язык и писал научную работу о Г. Зиммеле», — так характеризовал его деятельность известный историк философии, исследователь архивов русского зарубежья и хранитель архива Д.И. Чижевского Владимир Янцен [Янцен, 2006: 359]. В архиве Шора, хранящемся в Национальной библиотеке Израиля, мы обнаружили целый пласт эпистолярного наследия, связанного напрямую с обсуждением издательской деятельности: 1) переписка с основателем издательства «Вита Нова» Рудольфом Рёсслером1; 2) переписка с русскими философами и общественными деятелями, в которой он представляет Рёсслера как делателя культуры и обсуждает программу издательства «Вита Нова».

1. В настоящее время профессор М. Вахтель работает над комментированным изданием переписки Евсея Шора и Рудольфа Рёсслера.
9 Это издательство и лично Рудольф Рёсслер предстают перед нами на пересечении различных мнений: Е. Шора — в переписке с Н.А. Бердяевым, Б.П. Вышеславцевым, С.И. Гессеном, Г.Э. Ланцем, Г.П. Федотовым, И.Б. Розеном (директором еврейской благотворительной организации Агро-Джойнта) и многими другими интеллектуалами и друзьями семьи.
10

Рис. 2 Евсей Давидович Шор
11

Карл Рудольф Рёсслер (1897–1958)2, эмигрировавший из нацистской Германии в Швейцарию, основал совместно с книготорговцем Йозефом Штокером (1900–1985) в 1934 году издательство Vita Nova3 не на пустом месте. К тому времени он уже имел богатый опыт издательской деятельности. Так, исследователи Н.М. Сегал и Д.М. Сегал указывают, что Рёсслер «…работал журналистом в годы Первой мировой войны (1916–1918), после войны сотрудничает в газетах “Augsburger Postzeitung” и “Augsburger Allgemeine Zeitung” и в 1922 г. становится основателем “Аугсбургского литературного общества” (“Augsburger Literarische Gesellschaft”)» [Сегал-Рудник, Сегал, 2017: 137].

2. Сегодня Р. Рёсслер больше известен как разведчик, деятельность которого способствовала победе над фашизмом.

3. «Кредитором нового издательства была гражданка Швейцарии Анриэтт Расин (Henriette Racine; 1889–1956)» [Сегал-Рудник, Сегал, 2017: 137].
12 В письме к Бердяеву от 17 июля 1934 года Шор представляет Рёсслера как «бывшего руководителя Bühnenvolksbund’a4 и Bühnenvolksbundverlag’a5 и редактора Nationaltheater, нынче директора Vita Nova Verlag, Luzern» [Шор, 2019: 356]. А чуть меньше, чем через год, 1 мая 1935 года Шор пишет Б.П. Вышеславцеву: «Рёсслер именно такой человек, который так нужен нам, философам. Человек с большим издательским опытом, с большими издательскими и организационными достижениями в своем ближайшем прошлом; человек мужественный, деловой, исключительно честный, и в то же время человек, обладающий большим вкусом к мысли. Он стоит сейчас во главе небольшого издательства, которое успело в короткий срок выпустить ряд смелых и серьезных книг» (Архив Шора, д. 122).
4. Имеется в виду «Немецкий народный театральный союз» («Deutsche Bühnenvolksbund»).

5. Имеется в виду Издательство Немецкого народного театрального союза.
13 И еще одна характеристика, которую Шор дал Рёсслеру позже, 4 августа 1939 года в письме к другу семьи, американскому агроному русского происхождения, Иосифу Борисовичу Розену: «Рёсслер, человек с большим чутьем к духовным явлениям и проблемам, и в то же время прекрасный организатор и практический человек, оказался необычайно подходящим для этого дела» (Архив Шора, д. 383). Это сегодня большие издательства могут позволить себе интеллектуальное разделение труда (отдел маркетинга, рекламы, редакторский отдел и др.), а Рёсслер, судя по его письмам Шору, весьма талантливо сочетал и работу писателя в области культуры, и деятельность издателя, что и позволяет наделить его статусом «делателя культуры».
14 Рёсслер и Шор познакомились еще в Германии, в Берлине они жили рядом и общались друг с другом очень часто; организация издательства в Швейцарии, вероятно, обсуждалась ими. И когда Шор бежал от нацизма в Италию, чтобы перебраться далее в Палестину, а Рёсслер, жена которого была еврейкой, уехал в Швейцарию, их общение продолжилось в письмах.
15 Так, уже в письме от 9 февраля 1934 года Шор просит Рёсслера рассказать о тематических планах и рассуждает о возможном круге людей, которым будет интересна продукция будущего издательства. «Мне кажется, — пишет он, — что все люди разделились на два лагеря: одни, растворяющиеся в массе и полностью живущие своей повседневностью, не имея времени и внутреннего пространства для выяснения своего исторического сознания; другие — меньшинство — взбудораженные беспокойством времени, ищущие ответа на вопросы времени. Они не имеют возможности найти ответ в школе (в том числе и в высшей школе) или в обычной, чаще всего непродуманной книжной продукции. Если бы Вы имели в виду это меньшинство, которое все же является массой, то можно было бы реализовать мой план, о котором я Вам недавно писал. Следует найти такую форму публикаций, которая бы могла охватить этих читателей и дать им живое, религиозно обоснованное и одновременно также систематическое образование. Недостаток всех существующих книжных серий (Дидерихса, Зибека, издательства Insel, Гёшен, “Из мира природы и духа”) состоит в том, что в основе их не лежит план самообразования и им не придана путеводная нить, которая могла бы руководить жаждущими знания» (Архив Шора, д. 294).
16 Практически сразу после переезда в Швейцарию Рёсслер составил тематическую программу и рассказал о ней Шору в письме от 19 апреля 1934 года. Он предлагает издавать книги по двум направлениям, «объединенным одной общей базисной идеей». Первое охватывает национальную литературу Швейцарии, сквозь призму которой преломляются актуальные проблемы страны и кристаллизуется «национальная идея швейцарского существования». А второе сосредоточивается на общекультурных вопросах. В этом письме Рёсслер приводит цитату из написанной им программы «Вита Нова»: «Необходимо осознать и отчетливо выразить духовное смятение, “революцию”, переживаемые современным человеком в формах его бытия, и те вопросы, которыми он задается по этому поводу, те исторические и психические взаимозависимости, которые в этой связи возникают, и сделать это в виде постановки единых духовных целей и задач, наиболее соответствующих моменту. Необходимо осознать кризис современной культуры и мировосприятия как форму явственного противоречия между духовным и природным миром человека, а для этого необходимо сформулировать смысл и существо духовной задачи нашего времени из имеющихся условий и предпосылок, которые позволят наконец преодолеть это противоречие, покончат с революционной постановкой под сомнение имеющихся форм человеческого существования и вновь восстановят духовное единство уклада человеческой жизни» [цит. по: Сегал-Рудник, Сегал, 2017: 147].
17 Далее Рёсслер вносит уже конкретные предложения по тематике каждого из направлений. Среди тематических приоритетов первого направления: «Что такое швейцарская идея?», «Обороноспособная Швейцария», «О христианской идее в Швейцарии» и др. В рамках второго направления Рёсслер предполагает сосредоточить внимание на проблеме «Революция и молодежь», поясняя «исходя из возможного понимания идеи гуманизма как идеи эмансипации человеческого мира и обесценивания человеческой личности в учении о естественном праве и жизненном предназначении; это понимание сводится к вопросу о преодолении или восстановлении статуса духовной и творческой действительности человека, который актуален с учетом противопоставления обетований “религии жизни” и христианской идеи преодоления природы духом» [Сегал-Рудник, Сегал, 2017: 147]. Другая тематическая линия во втором направлении — искусство, поскольку в нем так или иначе преломляются «все важные события и проблемы, произведения и процессы современного художественного творчества, в котором содержатся все религиозные и христианские идеи, как таковые, и в их актуальной ценности для нашего времени». Обратим внимание, что это только первый вариант программы и совсем скоро она примет несколько иные очертания под влиянием Е.Д. Шора, который с воодушевлением займется консультированием и выведет Рёсслера к книгам и статьям мыслителей русского зарубежья. Шор увидел в тематических приоритетах Рёсслера то, что оказалось созвучно русской интеллектуальной культуре того времени. Он знал это не понаслышке, поскольку работал в ГАХН, где эстетическая проблематика и философия культуры стояли на первом плане 6.
6. Одним из организаторов ГАХН был В.В. Кандинский, теплые отношения между ними сохранились и после их отъезда из России.
18

Так началось обсуждение программы в письмах. Так складывалось неповторимое лицо издательства «Вита Нова», тематические приоритеты которого, как пишут Н.М. Сегал-Рудник и Д.М. Сегал, расположились в трех сферах, «публикация антинацистских работ, в том числе связанных с репрессивной расистской и антисемитской идеологией; издание сочинений русских философов и культурологов и их немецких, швейцарских и французских коллег, рассматривающих происшедшие в России и Германии исторические события первой трети XX века как предупреждение и обращение urbi et orbi; выпуск религиозно-философских трудов, посвященных проблемам христианства» [Сегал-Рудник, Сегал, 2017: 136].
19

Рис.3 Письмо Р. Рёсслера Е. Шору. 19 декабря 1932 г.
20

В письмах Шора и Рёсслера мы находим всякое: и сложности первого года, связанные с переоценкой своих возможностей Е.Д. Шором7, и радость от издания книг Клоделя [Claudel, 1936], Гутцвиллера [Gutzwiller, 1936] и Гуриана8 [Gurian, 1936]. В них обсуждается проект книг о Палестине, который Шор предложил к изданию в 1935 году. Рёсслер отнесся к нему с большой осторожностью, с учетом издательских рисков. В письме от 14 ноября 1935 года он рассуждает:

7. Как опытный издатель, Рёсслер брал на себя ответственность не только за содержание печатной продукции, он оценивал риски и отлично понимал, что значит репутация в предпринимательстве. Он не мог, как он сам пишет Шору 21 октября 1934 года, «задерживать книжную торговлю, чтобы не утратить всякого доверия» (Архив Шора, д. 294). Поэтому рекламная кампания, которую развертывал Рёсслер, была широкой, что позволяло ему осуществлять замены, ориентируясь на сроки сдачи рукописей.

8. На это сочинение — пишет Рёсслер Шору 14 ноября 1935 года — «только из Германии уже есть предварительные заказы на 500 экземпляров, так что можно рассчитывать на большой интерес. Конечно: запрещения ждать долго не придется» (Архив Шора, д. 294)
21 «Об одной книге о Палестине, которая одновременно с положением der Sieden даст существенную и завершенную картину палестинско-еврейского положения и реальности, я бы еще скорее всего мог подумать; но — в зависимости от стоимости печати и количества изобразительных материалов — без известной гарантии по сбыту даже такая книга — несмотря на интерес, который она найдет в отнюдь немалых кругах, — едва ли могла бы быть издана. Если таковая находится в выгодном отношении к издательским расходам, я, пожалуй, мог бы дать положительный ответ; но чтобы иметь возможность ответить более точно, мне были бы нужны некоторые сведения об объеме, величине и количестве изображений. Может быть, Вы сможете написать мне об этом при случае более точно. Если бы было можно принять нас как издательство в расчет, я был бы этому весьма рад; ибо в значении такой книги — как Вы ее себе представляете — я весьма убежден. Но в качестве покупателей, естественно, речь может идти не в последнюю очередь о еврейских кругах, и я не совсем уверен, что смогу охватить их с позиций издательства Витa Новa, невзирая на симпатию, которую испытывают к нам отдельные еврейские печатные органы» (Архив Шора, д. 294).
22

Надо сказать, что в таком гибком подходе к тематическому плану проявился талант Рёсслера как предпринимателя. Ведь он создавал издательство, направленное на публикацию интеллектуальной литературы. Он отчетливо осознавал, что прибыль от этой деятельности не будет слишком высокой. Если следовать мысли Й. Шумпетера о «созидательном разрушении», то предприниматель должен постоянно что-то менять в рамках организованного дела, если хочет оставаться на плаву как можно дольше. Рёсслер именно менял издательство и тематически, и экономически, он постоянно корректировал программу, соотнося план с вызовами исторической реальности. В этом проявлялась его экономическая дальновидность и предприимчивость. Но он в то же время понимал, что работает в особое время мирового духовного кризиса, когда нужно объединить все интеллектуальные силы в борьбе с варварством. В кризисные эпохи, как писал Шумпетер, традиционная конкуренция между предпринимателями отходит на второй план, а на первое место выходит другая конкуренция, нацеленная на принципиальную новизну. Бизнесмен должен постоянно открывать что-то новое (товар, технологию, источник сырья, тип организации и т.п.) [Шумпетер, 2008: 462].
23 Что «открывает» предприниматель Рёсслер? Он, говоря его собственными словами из письма к Шору от 2 февраля 1936 года, «оживляет интерес»9. Ведь его «товар» особого рода — это интеллектуальный продукт, который имеет весьма ограниченную аудиторию, более того, Рёсслер понимает, что книги его издательства запретят в официальной Германии практически сразу после их выхода в свет. Насколько успешен в этом плане был осуществленный Рёсслером книжный проект Deutsche Menschen (Люди Германии [Беньямин, 2015]). Название оказалось поразительно созвучным общему умонастроению германской нации того времени, готический шрифт на обложке обращал к народным традициям, но кто говорил в книге от имени народа? Отнюдь не национал-социалисты, а Георг К. Лихтенберг, Иоганн Г. Песталоцци, Фридрих Гёльдерлин, Клеменс Брентано, Иоганн В. фон Гёте и другие классики интеллектуальной культуры, которых собрал под одной обложкой Вальтер Беньямин под псевдонимом Detlef Holz. Рекламная акция обернулась воззванием носителей Разума к немецкому народу (на обложке в качестве дополнения к названию книги были помещены девизы: О чести без славы. О величии без блеска. О благородстве без награды).
9. В письме Шору от 2 февраля 1936 года Рёсслер сообщает: «…в моих размышлениях о том, что еще я мог бы поместить в нашей весенней и летней программе, меня не оставляет в покое мысль о том, чтобы вновь какой-то работой напомнить о Бердяеве. Не знаете ли Вы, не опубликовал ли или не собирается ли Бердяев вскоре выпустить новую работу? Я оживил интерес к Бердяеву в немецкоязычных странах настолько, что его новая актуальная книга найдет почву уже до некоторой степени подготовленной. Знатоками (в том числе и прежде всего немцами) мне сообщается, что к отдельному оттиску Бердяева «О достоинстве христианства и недостоинстве христиан» (из «Христианства и социальной действительности») сегодня ввиду всего внутри-христианского и церковного положения можно быть уверенным в самом пристальном внимании прежде всего молодого поколения. Очень ценно было бы, если бы можно было подвинуть Бердяева к тому, чтобы он дал согласие на публикацию этой главы в качестве отдельного оттиска. Я напишу Бердяеву завтра в таком духе. Если бы он согласился, я бы еще в марте издал эту главу» (Архив Шора, д. 88).
24 Рёсслер «открывает» новые имена (на немецком языке заговорили русские мыслители Владимир Соловьев и Николай Бердяев, русская писательница Елена Извольская и норвежская романистка Сигрид Унсет, американский президент Франклин Д. Рузвельт и китайский маршал Чан Кайши, и др.). Он актуализирует «вечные» темы (достоинство человека10, соотношение иудаизма и христианства11, федерализм, интернационализм, религиозность, человек в мире техники и т.п.).
10. «…мы могли скомбинировать — пишет Рёсслер Шору 27 февраля 1936 года — эту совершенно превосходную статью (а именно: “Духовное состояние современного мира”) со статьей “Достоинство — недостоинство”. При такой комбинации я, может быть, выбрал бы несколько меньший формат (подобный Клоделю), так что мы пришли бы к объему приблизительно в 80–90 страниц. Кроме того, я посчитал бы за большое счастье, если бы все это могло выйти под заглавием “Достоинство — недостоинство”; поскольку именно такое заглавие обладает сегодня особенно притягательной силой» (Архив Шора, д. 88).

11. «Вместе с Вами я ощущаю самым ясным образом глубокую внутреннюю взаимосвязь еврейского положения с общеевропейским и не в последнюю очередь с немецким, тем более что действительно повсюду современное варварство проявляется все более недвусмысленно в созвучии своих лозунгов и своих теорий крови и почвы. Ассимиляция всех этих течений друг с другом выявляет сегодня нечто подобное чуть ли не новому интернационализму, не менее значительному (и, может быть, даже более успешному), чем старый интернационализм марксистского рабочего движения, снимавший и размывавший национальные границы и порядки» (Архив Шора, д. 294).
25 И, как это ни парадоксально, Рёсслер «открывает» новые рынки «сбыта», то есть расширяет сферу разговора о самом главном тогда, когда нацизм расползался по Европе и сфера немецкоговорящего думающего потребителя на глазах «скукоживалась». Речь идет и о переводах книг издательства на другие европейские языки. Деятельность Рёсслера направлена на то, чтобы соединять людей разных конфессий, национальностей, рас для того, чтобы понять человека и человечество как целостное единство12.
12. «Все эти книги объединяются высказанным или не высказанным стремлением к духовному обновлению современного человека, к духовному возрождению Европы, или — если это невозможно и мы стоим перед ростом варварства — к тому, чтобы культурная и религиозная традиция не оборвалась бы под напором нового варварства, но донесена была бы до того времени, когда европейской человечество снова заживет культурной жизнью» Письмо Е.Д. Шора Б.П. Вышеславцеву (Архив Шора, д. 122).
26 Он не просто бизнесмен, предприниматель, он делатель интеллектуальной культуры. А потому для нас важно не только то, что он осуществил, но и то, что он собирался сделать и в силу объективных причин не успел (в 1939 году издательство «Вита Нова» было запрещено в Германии, и это, фактически, привело к свертыванию интеллектуальных программ Рёсслера). Говоря словами Ф.А. Степуна, это сфера бывшего и не сбывшегося. Социальное программирование, которым занимается издатель, не сводится к «зомбированию» личностей (как сегодня пытаются вульгаризировать эту безусловно продуктивную методологическую идею). Отнюдь! Он создает сферу возможностей, он их прорабатывает. И этот процесс интеллектуального пробрасывания смысла, эту форму «созидательного разрушения» мы тоже застаем в письмах. Рёсслер через Шора обращается к мыслителям русского зарубежья, преследуя и интеллектуальные, и экономические цели. Он хочет добиться экономической стабилизации и доходности своего дела, а потому он (с помощью Шора) предпринимает ряд вполне творческих шагов: 1) обогащение авторского круга за счет привлечения русских мыслителей-эмигрантов, осмысливавших духовный кризис в России (создание на базе издательства «своеобразного духовного содружества»); 2) расширение тематических кругов с помощью актуализации «вечных» философских тем; 3) создание новых форм интеллектуальной продукции (а именно — организация журнала, с помощью которого издательство могло бы приобрести стабильность и мобильность одновременно).
27

Рис. 4 Открытка Е. Шора Б.П. Вышеславцеву, 26 февраля 1935 г.
28

С этой точки зрения особый интерес представляют письма Е.Д. Шора Г.П. Федотову, Б.П. Вышеславцеву, С.И. Гессену. Это конец зимы — весна 1935 года.
29 От имени Рёсслера Шор ведет разговор с Федотовым о его книге «Россия в чистилище» и обсуждает с ним возможность ее публикации на немецком языке в издательстве «Вита Нова». Шор предлагает ему углубить «…русскую тематику до встречи с общехристианскими проблемами» и показывает на примере статьи Г. П. Федотова “Трагедия русской святости” как это можно сделать, что именно будет интересно для немецкого читателя. Эта статья, рассуждает он в письме, «впервые ставит вопрос о кризисе русской Церкви и русской религиозности в правильную историческую перспективу и обнаруживает источник этого кризиса не в Расколе, как это принято обычно думать, но в основном феномене русской религиозной жизни: в распаде русской святости на две противоположные формы. Это наблюдение является, мне кажется, неким историческим открытием; недаром им сейчас же воспользовался Федор Августович Степун в своей книге, посвященной русской революции, и с благодарностью указал на Вашу исследовательскую работу» (Архив Шора, д. 354).
30 И далее он актуализирует проблематику статьи, формулируя следующие вопросы: «Почему русская — или вообще христианская — святость должна была распасться на эти две формы? Почему отрешенная от мира форма святости должна была уступить место святости так сказать официальной, государственной, церковно-властнической? Каково значение и смысл каждой из этих форм святости по себе, каково значение их в организме русской жизни и истории? Почему распад русской святости на эти две формы является трагедией? В чем трагедия победы Иосифа над Нилом? Если Иосифлянство воистину форма святости, то как могли наличие и победа святости обернуться кризисом религиозной жизни и трагедией ее?» (Архив Шора, д. 354).
31 Шор акцентирует внимание на том, что «установление этих двух форм русской святости и их судьбы (победа уставной святости над святостью духоносной, нарушение равновесия этих двух форм святости в организме русской церкви) бросает яркий свет на судьбу России, и я представляю себе, что можно было бы под знаком этой мысли реконструировать религиозное и духовное развитие России вплоть до гр окончательного срыва в Революцию13» (Архив Шора, д. 354).
13. Шор напечатал две буквы: «гр», видимо, он хотел написать слово «грандиозного», но затем вписал от руки то, что выделено курсивом.
32 Это письмо вдохновило Федотова и вот его ответ от 27 августа : «Для меня теперь ясно: то, что удовлетворило бы Вас и издательство Vita Nova, это не переделка какой-либо из моих книг, а совершенно новая работа на тему о трагической судьбе русской религиозности и русской культуры. Такую книгу я мог бы написать под углом зрения той связи с культурой Запада и его проблематики, о которой Вы пишете. Эта работа даже увлекает меня — как не может увлечь простая литературная переделка. Но только это не маленькая и не простая вещь — дать не бледную схему, а живую душу России в ее духовной истории. Это требует времени и сил. Я мог бы взяться за такую работу при условии, что она непременно будет напечатана и что мой труд будет вознагражден. Как ни естественным кажется это условие — или условия — но в настоящих условиях книжного рынка ни на что нельзя рассчитывать. Во всяком случае, я хотел бы иметь подписанный с издательством контракт. Сроком для написания книги я поставил бы 1 год. Размеры —15 (или 20) листов. О вознаграждении напишите Вы мне. Чтобы издательство не действовало вслепую, я могу сейчас предложить конспект книги, с правом, конечно, внести в него изменения» (Архив Шора, д. 354). «Вита Нова» не успело выпустить книгу Федотова, но вопросы Шора остались. Федотов отвечал на них уже в других текстах и в других исторических условиях, но они обращены и к нам. Мы сегодня не просто наследуем эти вопросы, мы их заново промысливаем в новом меняющемся мире.
33 В письме к Гессену Шор также просит его подумать о том, что можно было бы предложить для издания у Рёсслера. И Гессен откликнулся. «Я как раз сейчас кончаю книгу — пишет он 16 июля 1935 года — “Drei Kapitel aus russischer Philosophie” (Dostojewski, Tolstoi, Solovjov14). Это статьи мои о Добре и Зле у русских мыслителей, но дополненные и закругленные в одно целое. Думаю, что книга будет интересна. Федор Августович уже обещал мне свое содействие в устройстве их в “Vita Nova”, даже просил меня передать книгу именно туда. Если Вы со своей стороны окажете воздействие на Rößler’a, то будет чудесно. Очень меня обяжете. Главное, впрочем — закончить ее» (Архив Шора, д. 49). Эта книга не была издана, а рукопись, к сожалению, не сохранилась, о чем Гессен позднее расскажет в письме к немецкому коллеге Й. Кону [Гессен, 2020: 372]. И тем не менее, она существует сегодня, как возможность, как вызов для нас, как «вечная» тема, требующая актуализации и реконструкции.
14. «Три главы из русской философии (Достоевский, Толстой, Соловьев)».
34 И, наконец, переписка Шора с Вышеславцевым посвящена не только содержательному обсуждению тематических приоритетов и возможному участию Вышеславцева в одном из сборников. Здесь прорабатывается тема журнальной деятельности издательства: «…в интересах духовного обновления нашего печального мира, в направлении этого обновления лежит работа этого издательства, и, помогая ему своим советом, мы работаем в наших идейных интересах. Все это я Вам сообщаю потому, что мне хотелось бы ввести Вас в круг духовного содружества, которое постепенно образуется вокруг издательства “Вита Нова”; сейчас все те, кто работает с издательством, связаны общностью духовных устремлений, но в будущем, я надеюсь, эта связь примет более конкретные формы. Если же издательству удастся осуществить журнал, то это будет той платформой, на которой все участники будут постоянно встречаться. Я надеюсь, что передал Вам до известной степени дух издательства и что мы в дальнейшем будем вместе искать путей и форм, которые давали бы возможность осуществлять наши духовные интересы в согласии с возможностями издательства» (Архив Шора, д. 122).
35 И все же, несбывшееся несбывшемуся рознь: готовые, но неизданные произведения, мысли, высказанные в письмах и в разговорах, желания, мечты, стремления, надежды и многое другое. Все это составляет бесконечно отодвигающийся горизонт смыслов, в котором живет человек-делатель. Издатели, меценаты, редакторы, переводчики, составители, рецензенты, иллюстраторы — это они, так или иначе, своими деяниями связывают людей друг с другом и со Словом, обогащая интеллектуальную культуру человечества.

Библиография

1. Базанов П.Н. Проблемы изучения истории издательской деятельности русской эмиграции // Издательское дело российского зарубежья (XIX–XX вв.) / отв. ред. П.А. Трибунский. М.: Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, 2017. С. 9–14.

2. Беньямин В. Люди Германии. Антология писем XVIII–XIX веков. М.: Grundrisse, 2015.

3. Гессен С.И. Письмо Й. Кону, 29 августа 1946 года // Сергей Иосифович Гессен / под ред. В.В. Сапова, Т.Г. Щедриной. М.: РОССПЭН, 2020. С. 365–373.

4. Сегал-Рудник Н.М., Сегал Д.М. Vita Nova Verlag: Рудольф Рёсслер и его издательские планы // Издательское дело российского зарубежья (XIX–XX вв.) / отв. ред. П.А. Трибунский. М.: Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, 2017. С. 136–142.

5. Шор Е.Д. Письмо Н.А. Бердяеву, 17 июля 1934 года // Nikolai Berdyaev and Yehoshua Shor: A Correspondence between Two Corners (1927–1946) / Compilation and commentaries by Vladimir Khazan and Vladimir Janzen. Introductions to the series and to the volume by Vladimir Khazan. Jerusalem: The Hebrew University of Jerusalem, 2019. C. 356–359 (book series Russian Philosophy in Exile and Eretz-Israel).

6. Шумпетер Й. Капитализм, Социализм и Демократия / под ред. В.С. Автономова // Шумпетер Й. Теория экономического развития. Капитализм, Социализм и Демократия. М.: Эксмо, 2008.

7. Щедрина Т.Г. Архив эпохи: тематическое единство русской философии. М.: РОССПЭН, 2008.

8. Янцен В.В. Д.И. Чижевский, Е.Д. Шор и Г.Г. Шпет // Густав Шпет и современная философия гуманитарного знания / под ред. В.А. Лекторского, Л.А. Микешиной, Б.И. Пружинина, Т.Г. Щедриной. М.: Языки славянских культур, 2006. С. 357–382.

9. Claudel P. Gedanken und Gespräche. Luzern: Vita Nova Verlag, 1936.

10. Gurian W. Kampf um die Kirche im 3. Reich. Luzern: Vita Nova Verlag, 1936.

11. Gutzwiller R. Die Katholiken und die Schweiz. Luzern: Vita Nova, 1935.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести