Человек совладающий, или копинг-благополучие цифрового поколения

В статье приводится обзор актуальных зарубежных и российских психологических исследований, раскрывающих связь между социально-ориентированным копинг-поведением человека и субъективным благополучием. Последнее при этом выступает не только продуктом, но и предпосылкой выбора конструктивных способов совладания. Дискуссия строится вокруг обсуждения факторов, опосредующих эту связь, их значимости для молодого поколения на примере школьников и студентов, специфики проявления благополучия и копинга в виртуальном пространстве. Основные исследовательские вопросы: как связаны благополучие и копинг у современной молодежи и требуются ли цифровому поколению для благополучия новые формы копинга или их виртуальные аналоги? Новизна связана с поиском специфики совладания с трудностями учащейся молодежи как представителей нового поколения, определением актуальных форм копинга или модификации имеющихся стратегий с учетом особенностей жизни в современном обществе. Поднимается вопрос о роли сетевой коммуникации, интернет-пространства в проявлении симптомов неблагополучия и признаков благополучия личности интернет-пользователя в ситуациях фрустрирующих вызовов, меняющих среду и условия деятельности обучающихся. Признается неоднозначность имеющихся научных результатов, их зависимость от культурального контекста и позиции авторов, а также реальность рисков и ресурсов использования молодыми людьми киберпространства для совладания с жизненными трудностями. Взаимная связь субъективного благополучия и копинга расширяет возможности для организации целенаправленной работы с молодежью по улучшению эмоционального самочувствия и удовлетворенности жизнью. Перспективы исследования связаны с разработкой модели «онлайн-благополучия», ее методологического, методического и эмпирического сопровождения.

Ключевые слова

совладающее поведение, субъективное благополучие, онлайн-благополучие, молодежь, школьники, студенты, вызовы, цифровая среда, сетевая коммуникация, риски, ресурсы

Классификатор

Получено

02.09.2023

Дата публикации

03.09.2023

Всего подписок

Всего просмотров

634

Оценка читателей

0.0 (0 голосов)

Цитировать Скачать pdf

ГОСТ	Маленов А. А. , Маленова А. Ю. , Потапов А. К. , Потапова Ю. В. Человек совладающий, или копинг-благополучие цифрового поколения // Человек. – 2023. – T. 34. – Выпуск №4 C. 112-127 . URL: https://chelovek-journal.ru/s023620070027356-8-1/. DOI: 10.31857/S023620070027356-8
MLA	Malenov, Aleksandr A, Malenova, Arina Yu, Potapov, Alexander K, Potapova, Yuliya V "A Person Who is Coping, or Coping Well-Being of the Digital Generation." Chelovek. 34.4 (2023).:112-127. DOI: 10.31857/S023620070027356-8
APA	Malenov A., Malenova A., Potapov A., Potapova Y. (2023). A Person Who is Coping, or Coping Well-Being of the Digital Generation. Chelovek. vol. 34, no. 4, pp.112-127 DOI: 10.31857/S023620070027356-8

Доступ к дополнительным сервисам

Дополнительные сервисы только на эту статью

Преимущества сервисов

100 руб. / 1.0 SU

Дополнительные сервисы на все выпуски за 2023 год

Преимущества сервисов

4590 руб. / 91.0 SU

Библиография

1. Арбузова Е.Н., Семакова А.И. Оценка психологического состояния и ресурсов совладающего поведения обучающихся образовательной организации МВД России в условиях самоизоляции // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2020. № 3(87). С. 218–226.

2. Белинская Е.П. Взаимосвязь реальной и виртуальной идентичностей пользователей социальных сетей // Образование личности. 2016. № 2. С. 31–39.

3. Борисова И.В. Взаимосвязь психологического благополучия и копинг-поведения студентов // Проблемы психологического благополучия: Материалы международной заочной научной конференции, Екатеринбург, 19 марта 2021 года. Екатеринбург: Уральский государственный педагогический университет, 2021. С. 88–92.

4. Васильева И.В., Чумаков М.В., Чумакова Д.М., Булатова О.В. Субъективное благополучие студентов психолого-педагогических направлений в период эпидемии COVID-19 // Образование и наука. 2021. № 23 (10). С.129–154.

5. Веселова Е.К., Коржова Е.Ю., Рудыхина О.В., Анисимова Т.В. Социальная поддержка как ресурс обеспечения субъективного благополучия студенческой молодежи // Социальная психология и общество. 2021. Т.12, № 1. C. 44–58.

6. Герасимова А.А., Холмогорова А.Б. Стратегии совладания, психологическое благополучие и проблемное использование интернета в период пандемии // Психологическая наука и образование. 2020. Т. 25, № 6. С. 31–40.

7. Гордеева Т.О., Сычев О.А., Степанова М.А. Отношение школьников к вынужденному дистанционному обучению: связь с внутренней мотивацией и удовлетворенностью школой // Психологическая наука и образование. 2022. Т. 27, № 6. C. 46–56.

8. Ильина В.В., Молчанова Л.Н. Особенности копинг- поведения студентов, склонных к интернет-зависимости // Коллекция гуманитарных исследований. 2019. № 5(20). С. 27–34.

9. Кисляков П.А., Шмелева Э.А., Меерсон И.-Л.С. Психологическая безопасность и коммуникативные трудности преподавателей и студентов при длительном онлайн-обучении // Высшее образование в России. 2023. Т.32, № 1. С. 148–168.

10. Колмогорова А.В. Использование текстов жанра «интернет-откровение» в контексте решения задач сентимент-анализа // Вестник НГУ. Сер.: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2019. Т. 17, № 3. С. 71–82.

11. Корзун С.А., Нифонтова Т.А. Взаимосвязь субъективного благополучия и совладающего поведения у студентов // Научные труды Республиканского института высшей школы. Исторические и психолого-педагогические науки. 2019. № 19–3. С. 179–186.

12. Куликов Л.В., Маленова А.Ю., Потапова Ю.В. Психологический киберметрический анализ семантики совладания с трудностями // Вестник Омского университета. Сер.: «Психология». 2021. № 4. С. 27–34.

13. Куликов Л.В., Маленова А.Ю., Потапова Ю.В. Интернет-предпочтения студентов средних специальных и высших учебных заведений с разным уровнем субъективного благополучия // Современные проблемы науки и образования. 2022. № 1. С. 27. DOI: 10.17513/spno.31474

14. Крюкова Т.Л., Сапоровская М.В., Хазова С.А. Совладание с трудностями и жизненный стиль современника // Вестник Костромского государственного университета. Сер.: Педагогика. Психология. Социокинетика. 2017. № 1. С.91–96.

15. Макенова Н. Generation «A»: инструкция к применению и обучению первого технологического поколения // Forbes.ru. Журнал Forbes. 2020 [Электронный ресурс]. URL: forbes.ru/forbeslife/404011-generation-instrukciya-k-primeneniyu-i-obucheniyu-pervogo-tehnologicheskogo (дата обращения: 15.08.2022).

16. Маленова А.Ю. Коммуникативные особенности личности и копинг-поведения активных и неактивных Интернет-пользователей // Насилие в образовательной среде, семье, обществе: причины, индикаторы, последствия. Омск: Изд-во Омского государственного университета, 2017. С. 152–163.

17. Многосмыслова А.А. Взаимосвязь копинг-стратегий и интернет-зависимости человека // Мир науки. Педагогика и психология. 2020. Том. 8, № 1. С. 52.

18. Никольская О.Б., Фомина Л.Б., Шкляев В.В., Каратаева Т.Ю. Особенности совладающего поведения у студенток с различным уровнем агрессивности при обучении в условиях самоизоляции // Мир науки. Педагогика и психология. 2020. Т. 8, № 5. С.11.

19. Регуш Л.А., Алексеева Е.В., Веретина О.Р., Орлова А.В., Пежемская Ю.С. Интернет как ресурс совладания с психологическими проблемами у подростков и молодежи // Психология человека в образовании. 2021. Т. 3, № 2. С. 196–207.

20. Самохвалова А.Г., Шипова Н.С., Тихомирова Е.В., Вишневская О.Н. Психологическое благополучие современных студентов: типология и мишени психологической помощи // Консультативная психология и психотерапия. 2022. Т. 30, № 1. С. 29–48.

21. Скорынин А.А. К проблеме отражения психологического благополучия личности в цифровом пространстве // Гуманитарные исследования. Педагогика и психология. 2022. № 9. С. 58–65.

22. Собкин В.С., Федотова А.В. Подросток в социальных сетях: к вопросу о социально-психологическом самочувствии // Национальный психологический журнал. 2018. № 3(31). С. 23–26.

23. Солдатова Г. У., Войскунский А. Е. Социально-когнитивная концепция цифровой социализации: новая экосистема и социальная эволюция психики // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2021. № 18 (3). С. 431–450.

24. Солдатова Г.У., Рассказова Е.И. Личностные характеристики и психологическая саморегуляция студентов онлайн и офлайн: некоторые особенности цифровой социальности // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология. 2023. №1. С. 24–37.

25. Чеботарева Е.Ю. Кросс-культурные особенности копинг-стратегий российских и французских студентов в контексте психологического благополучия // Известия Саратовского университета. Новая серия. Сер.: Акмеология образования. Психология развития. 2018. Вып. 7, № 2. С. 156–163.

26. Ященко Е.Ф., Лазорак О.В. Копинг-стратегии и акцентуации характера студентов-первокурсников с разным уровнем субъективного благополучия // Вестник Кемеровского государственного университета. 2020. Т. 22, № 4. С. 1040–1049.

27. Ahn D., Shin D.-H. Is the social use of media for seeking connectedness or for avoiding social isolation? Mechanisms underlying media use and subjective well-being. Computers in Human Behavior. 2013. N 29. P. 2453–2462.

28. Back М.D., Stopfer J.M., Vazire S., Gaddis S., Schmukle S.C., Egloffi B., Gosling S.D. Facebook Profiles Reflect Actual Personality, Not SelfIdealization. Psychological Science. 2010. N 3. Р. 372–374.

29. Bakracheva M. Coping Effects on Life Meaning, Basic Psychological Needs and Well-Being. Psychology. 2019. N 10. Р. 1375–1395.

30. Carpenter J. M., Green M. C., LaFlam J. People or profiles: Individual differences in online social networking use. Personality and Individual Differences. 2011. N 50. Р. 538–541.

31. Chou H.-T. G., Edge N. «They are happier and having better lives than I am»: The impact of using Facebook on perceptions of others’ lives. Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. 2012. N 15. Р. 117–121.

32. Clark J.L., Algoe S.B., Green M.C. Social network sites and well-being: the role of social connection. Curr Dir Psychol Sci. 2018. N 27(1). Р. 32–37.

33. Deters F.G., Mehl M.R. Does posting Facebook status updates increase or decrease loneliness? An online social networking experiment. Social Psychological & Personality Science. 2013. N 4. Р. 579–586.

34. Diener E., Lucas R. E., Oishi S. Advances and open questions in the science of subjective well-being. Collabra: Psychology. 2018. N 4(1). P.15.

35. Fischer R., Scheunemann J. Moritz S. Coping Strategies and Subjective Well-being: Context Matters. Journal of Happiness Studies. 2021. N 22. P.3413–3434.

36. Freire C., Ferradás M.d.M., Núñez J.C., Valle, A., Vallejo G. Eudaimonic Well-Being and Coping with Stress in University Students: The Mediating/Moderating Role of Self-Efficacy. International Journal of Environmental Research and Public Health. 2019. N 16. P. 48.

37. Freire C., Ferradás M.M, Valle A., Núñez J.C., Vallejo G. Profiles of Psychological Well-being and Coping Strategies among University Students. Frontiers in Psychology. 2016. N 7. P. 1554.

38. Haferkamp N., Krämer N. C. Social comparison 2.0: Examining the effects of online profiles on social-networking sites. Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. 2011. N 14. P. 309–314.

39. Henriksson F., Lindén E. K., Schad E. Well-being and stress among upper secondary school pupils in Sweden. Psychology in Russia: State of the art. 2019. Vol. 12, N 4. P. 172–195.

40. Howe N., Strauss W. Generftions: The History of America's Future, 1584 to 2069. New York: William Morrow & Company, 1991.

41. Kearns A., Whitley E. Associations of internet access with social integration, wellbeing and physical activity among adults in deprived communities: evidence from a household survey. BMC Public Health. 2019. N 19. P. 860.

42. Lee K.-T., Noh M.-J., Koo D.-M. Lonely people are no longer lonely on social networking sites: The mediating role of self-disclosure and social support. Cyberpsychology, Behavior, and Social Networking. 2013. N 16. P. 413–418.

43. Ong ZX, Dowthwaite L, Perez Vallejos E, Rawsthorne M and Long Y Measuring Online Wellbeing: A Scoping Review of Subjective Wellbeing Measures. Frontiers in Psychology. 2021. 12:616637.

44. Shepherd R.-M., Edelmann R.J. Reasons for internet use and social anxiety. Personality and Individual Differences. 2005. N 39. P. 949–958

45. Stevenson J.C., Millings A., Emerson L.M. Psychological Well-being and Coping: the Predictive Value of Adult Attachment, Dispositional Mindfulness, and Emotion Regulation. Mindfulness. 2019. N 10. P. 256–271.

46. Teppers E., Luyckx K. A., Klimstra T., Goossens L. Loneliness and Facebook motives in adolescence: A longitudinal inquiry into directionality of effect. Journal of Adolescence. 2014. N 37. P. 691–699.

47. Verduyn P., Ybarra O,. Resibois M., Jonides J., Kross E. Do social network sites enhance or undermine subjective well-being? A critical review. Social Issues and Policy Review. 2017. N 11(1). P. 274–302

48. Zach S., Lissitsa S. Internet and leisure time physical activity of adults – a nationwide survey. Computers in Human Behavior. 2016. N 60. P. 483–491.

49. Zillien D., Hargittai E. Digital distinction: status-specific types of internet usage. Social Sciences Quarterly. 2009. N 90(2). P. 274–91.


1	Понятие совладающего поведения довольно плотно вошло не только в науку и социальную практику, но и в обыденную жизнь, став в определенной мере будничным. Если термин «копинг» чаще вызывает вопросы и свою интерпретацию, то совладание в сознании большинства людей раскрывается как многомерный конструкт через тонкие и точные дефиниции, встречающиеся, в частности, и в сетевой коммуникации [Куликов, 2021]. Учитывая возросшую стрессогенность среды с ее многочисленными вызовами, предполагаем, что совладающая активность должна занять одну из лидирующих позиций в списке компетенций современного человека, наряду с информационной, коммуникативной, финансовой видами грамотности. Умение успешно справляться с трудностями становится рядовой задачей каждого человека, выступая «медиатором» его стиля жизни, признаками которого являются не только связь с трудными ситуациями, но и ценностно-смысловая окрашенность, постоянная транзакция внешних и внутренних факторов, обладающая целостностью, динамичностью и специфичностью. И тогда функционал совладания расширяется, включая адаптационную, коммуникативную и развивающую функции, а оценка его эффективности и жизненного стиля в целом может осуществляться через показатели субъективного благополучия [Крюкова, 2017]. Последнее стало часто попадать в предмет психологических (и не только) изысканий: за последние годы опубликовано более 170 тысяч статей и книг по этой теме [Diener, 2018], что подтверждает смещение фокуса внимания исследователей с вопроса предикции копинга личностными чертами и признаками среды на проблему его вклада в общую удовлетворенность жизнью и переживание счастья. Особое значение в данном контексте приобретает связь субъективного благополучия и совладающего поведения в цифровой среде, ставя вопросы о приоритетных копингах молодого поколения и потребности в новых формах или их виртуальных аналогах, а также об оценке возможности сетевой коммуникации выступать самостоятельным копингом наравне с непосредственными межличностными социальными контактами. Основанием постановки этих вопросов выступили тезисы «теории поколений» [Howe, 1991], согласно которой когорты «Z» и «Альфа», плотно включенные в виртуальность, приобрели особую уязвимость, неподготовленность к жизни в конкурентной среде [Макенова, 2020] на фоне неизбежной цифровой социализации [Солдатова, 2021], формирующей смешанную онлайн и офлайн реальность [Солдатова, 2023] в информационной среде, содержащей как риски, так и ресурсы для психологического благополучия подрастающего и взрослеющего поколения [Скорынин, 2022]. Коммуникация в сети, с одной стороны, позволяет соединить людей, находящихся на значительных расстояниях, с другой стороны, может обеднять общение, делать его бессубъектным и отстраненным [Кисляков, 2023]. Попробуем продвинуться в решении поставленных вопросов на примере анализа трансформации социально-ориентированных копинг-стратегий в молодежной среде.	Понятие совладающего поведения довольно плотно вошло не только в науку и социальную практику, но и в обыденную жизнь, став в определенной мере будничным. Если термин «копинг» чаще вызывает вопросы и свою интерпретацию, то совладание в сознании большинства людей раскрывается как многомерный конструкт через тонкие и точные дефиниции, встречающиеся, в частности, и в сетевой коммуникации [Куликов, 2021]. Учитывая возросшую стрессогенность среды с ее многочисленными вызовами, предполагаем, что совладающая активность должна занять одну из лидирующих позиций в списке компетенций современного человека, наряду с информационной, коммуникативной, финансовой видами грамотности. Умение успешно справляться с трудностями становится рядовой задачей каждого человека, выступая «медиатором» его стиля жизни, признаками которого являются не только связь с трудными ситуациями, но и ценностно-смысловая окрашенность, постоянная транзакция внешних и внутренних факторов, обладающая целостностью, динамичностью и специфичностью. И тогда функционал совладания расширяется, включая адаптационную, коммуникативную и развивающую функции, а оценка его эффективности и жизненного стиля в целом может осуществляться через показатели субъективного благополучия [Крюкова, 2017]. Последнее стало часто попадать в предмет психологических (и не только) изысканий: за последние годы опубликовано более 170 тысяч статей и книг по этой теме [Diener, 2018], что подтверждает смещение фокуса внимания исследователей с вопроса предикции копинга личностными чертами и признаками среды на проблему его вклада в общую удовлетворенность жизнью и переживание счастья. Особое значение в данном контексте приобретает связь субъективного благополучия и совладающего поведения в цифровой среде, ставя вопросы о приоритетных копингах молодого поколения и потребности в новых формах или их виртуальных аналогах, а также об оценке возможности сетевой коммуникации выступать самостоятельным копингом наравне с непосредственными межличностными социальными контактами. Основанием постановки этих вопросов выступили тезисы «теории поколений» [Howe, 1991], согласно которой когорты «Z» и «Альфа», плотно включенные в виртуальность, приобрели особую уязвимость, неподготовленность к жизни в конкурентной среде [Макенова, 2020] на фоне неизбежной цифровой социализации [Солдатова, 2021], формирующей смешанную онлайн и офлайн реальность [Солдатова, 2023] в информационной среде, содержащей как риски, так и ресурсы для психологического благополучия подрастающего и взрослеющего поколения [Скорынин, 2022]. Коммуникация в сети, с одной стороны, позволяет соединить людей, находящихся на значительных расстояниях, с другой стороны, может обеднять общение, делать его бессубъектным и отстраненным [Кисляков, 2023]. Попробуем продвинуться в решении поставленных вопросов на примере анализа трансформации социально-ориентированных копинг-стратегий в молодежной среде. Понятие совладающего поведения довольно плотно вошло не только в науку и социальную практику, но и в обыденную жизнь, став в определенной мере будничным. Если термин «копинг» чаще вызывает вопросы и свою интерпретацию, то совладание в сознании большинства людей раскрывается как многомерный конструкт через тонкие и точные дефиниции, встречающиеся, в частности, и в сетевой коммуникации [Куликов, 2021]. Учитывая возросшую стрессогенность среды с ее многочисленными вызовами, предполагаем, что совладающая активность должна занять одну из лидирующих позиций в списке компетенций современного человека, наряду с информационной, коммуникативной, финансовой видами грамотности. Умение успешно справляться с трудностями становится рядовой задачей каждого человека, выступая «медиатором» его стиля жизни, признаками которого являются не только связь с трудными ситуациями, но и ценностно-смысловая окрашенность, постоянная транзакция внешних и внутренних факторов, обладающая целостностью, динамичностью и специфичностью. И тогда функционал совладания расширяется, включая адаптационную, коммуникативную и развивающую функции, а оценка его эффективности и жизненного стиля в целом может осуществляться через показатели субъективного благополучия [Крюкова, 2017]. Последнее стало часто попадать в предмет психологических (и не только) изысканий: за последние годы опубликовано более 170 тысяч статей и книг по этой теме [Diener, 2018], что подтверждает смещение фокуса внимания исследователей с вопроса предикции копинга личностными чертами и признаками среды на проблему его вклада в общую удовлетворенность жизнью и переживание счастья. Особое значение в данном контексте приобретает связь субъективного благополучия и совладающего поведения в цифровой среде, ставя вопросы о приоритетных копингах молодого поколения и потребности в новых формах или их виртуальных аналогах, а также об оценке возможности сетевой коммуникации выступать самостоятельным копингом наравне с непосредственными межличностными социальными контактами. Основанием постановки этих вопросов выступили тезисы «теории поколений» [Howe, 1991], согласно которой когорты «Z» и «Альфа», плотно включенные в виртуальность, приобрели особую уязвимость, неподготовленность к жизни в конкурентной среде [Макенова, 2020] на фоне неизбежной цифровой социализации [Солдатова, 2021], формирующей смешанную онлайн и офлайн реальность [Солдатова, 2023] в информационной среде, содержащей как риски, так и ресурсы для психологического благополучия подрастающего и взрослеющего поколения [Скорынин, 2022]. Коммуникация в сети, с одной стороны, позволяет соединить людей, находящихся на значительных расстояниях, с другой стороны, может обеднять общение, делать его бессубъектным и отстраненным [Кисляков, 2023]. Попробуем продвинуться в решении поставленных вопросов на примере анализа трансформации социально-ориентированных копинг-стратегий в молодежной среде.

2	Копинг-благополучие и коммуникация молодежи в новой реальности	<h3><strong>Копинг-благополучие и коммуникация молодежи в новой реальности</strong></h3> <h3><strong>Копинг-благополучие и коммуникация молодежи в новой реальности</strong></h3>

3	Поиск социальной поддержки (эмоциональной и инструментальной) следует относить к коммуникативным копинг-стратегиям, которые имеют определенную позицию в иерархии способов совладания по критерию эффективности — они заметно уступают таким адаптивным реакциям, как активные действия, планирование, положительное истолкование и рост, одновременно превосходя реакции избегающего типа [Корзун, 2019; Борисова, 2021]. Однако общение с другими и обращение к ним за помощью в школьном и студенческом возрасте вполне закономерно и естественно, что повышает статус коммуникативных стратегий для достижения личностью определенного уровня благополучия [Чеботарева, 2018; Самохвалова, 2022]. Рост экстравертированной направленности обучающихся приводит к улучшению их психологического самочувствия [Henriksson, 2019], способствуя самопринятию, управлению окружающей средой, целеполаганию и личностному росту [Freire, 2016; 2019], повышая уровень удовлетворенности жизнью и счастья, адаптируя к новым вызовам [Бакрачева, 2019], в том числе благодаря восстановлению эмоционального баланса личности [Fischer, 2021]. Студенты со здоровой привязанностью и высокой осознанностью реже при стрессе выбирают избегание, что позитивно сказывается на их психологическом благополучии [Stevenson, 2019]. В российских исследованиях встречаются и результаты, не обнаруживающие различия между студентами с разным уровнем субъективного благополучия по обращению к стратегии поиска социальной поддержки [Ященко, 2020], и работы, напротив, доказывающие эту связь через значимость поддержки родных, друзей, романтических партнеров, специалистов для психологической безопасности обучающихся [Веселова, 2020].	<p>Поиск социальной поддержки (эмоциональной и инструментальной) следует относить к коммуникативным копинг-стратегиям, которые имеют определенную позицию в иерархии способов совладания по критерию эффективности — они заметно уступают таким адаптивным реакциям, как активные действия, планирование, положительное истолкование и рост, одновременно превосходя реакции избегающего типа [Корзун, 2019; Борисова, 2021]. Однако общение с другими и обращение к ним за помощью в школьном и студенческом возрасте вполне закономерно и естественно, что повышает статус коммуникативных стратегий для достижения личностью определенного уровня благополучия [Чеботарева, 2018; Самохвалова, 2022]. Рост экстравертированной направленности обучающихся приводит к улучшению их психологического самочувствия [Henriksson, 2019], способствуя самопринятию, управлению окружающей средой, целеполаганию и личностному росту [Freire, 2016; 2019], повышая уровень удовлетворенности жизнью и счастья, адаптируя к новым вызовам [Бакрачева, 2019], в том числе благодаря восстановлению эмоционального баланса личности [Fischer, 2021]. Студенты со здоровой привязанностью и высокой осознанностью реже при стрессе выбирают избегание, что позитивно сказывается на их психологическом благополучии [Stevenson, 2019]. В российских исследованиях встречаются и результаты, не обнаруживающие различия между студентами с разным уровнем субъективного благополучия по обращению к стратегии поиска социальной поддержки [Ященко, 2020], и работы, напротив, доказывающие эту связь через значимость поддержки родных, друзей, романтических партнеров, специалистов для психологической безопасности обучающихся [Веселова, 2020].</p> <p>Поиск социальной поддержки (эмоциональной и инструментальной) следует относить к коммуникативным копинг-стратегиям, которые имеют определенную позицию в иерархии способов совладания по критерию эффективности — они заметно уступают таким адаптивным реакциям, как активные действия, планирование, положительное истолкование и рост, одновременно превосходя реакции избегающего типа [Корзун, 2019; Борисова, 2021]. Однако общение с другими и обращение к ним за помощью в школьном и студенческом возрасте вполне закономерно и естественно, что повышает статус коммуникативных стратегий для достижения личностью определенного уровня благополучия [Чеботарева, 2018; Самохвалова, 2022]. Рост экстравертированной направленности обучающихся приводит к улучшению их психологического самочувствия [Henriksson, 2019], способствуя самопринятию, управлению окружающей средой, целеполаганию и личностному росту [Freire, 2016; 2019], повышая уровень удовлетворенности жизнью и счастья, адаптируя к новым вызовам [Бакрачева, 2019], в том числе благодаря восстановлению эмоционального баланса личности [Fischer, 2021]. Студенты со здоровой привязанностью и высокой осознанностью реже при стрессе выбирают избегание, что позитивно сказывается на их психологическом благополучии [Stevenson, 2019]. В российских исследованиях встречаются и результаты, не обнаруживающие различия между студентами с разным уровнем субъективного благополучия по обращению к стратегии поиска социальной поддержки [Ященко, 2020], и работы, напротив, доказывающие эту связь через значимость поддержки родных, друзей, романтических партнеров, специалистов для психологической безопасности обучающихся [Веселова, 2020].</p>

4	Поскольку «субъективное благополучие студентов является важным параметром функционирования личности в обычных условиях и приобретает особенное значение в экстремальных ситуациях» [Васильева, 2021: 134], особенно важной становится оценка социально ориентированных копингов учащейся молодежи в ситуации актуальных вызовов, стимулирующих более активное погружение в виртуальность. Недавним примером подобного рода ситуаций служит пандемия COVID-19, во время которой у школьников блокировалось удовлетворение потребностей в связи с одноклассниками и учителями, что дестабилизировало их эмоциональное состояние, требуя подготовки обучающихся к онлайн-взаимодействию для достижения ими благополучия в вероятных условиях технологических вызовов [Гордеева, 2022]. Студенты также отмечают, что в режиме онлайн у них слабее удовлетворена потребность в связности [Солдатова, 2023]. Однако есть исследования с противоположными результатами, свидетельствующие, что состояние молодежи в условиях изоляции и длительного дистанционного обучения улучшается, появляется возможность достичь необходимого уровня комфорта, невозможного ранее, чему способствуют обостренная направленность на социальный контакт [Арбузова, 2020], чувствительность к психоэмоциональному состоянию, собственному и других людей [Кисляков, 2023], актуализирующая также компенсаторный копинг инструментальной поддержки [Никольская, 2020]. В другом исследовании состояний в ситуации самоизоляции установлено, что к стратегиям, способствующим поддержанию психологического благополучия, наравне с планированием, социальным взаимодействием и помощью окружающим, также относится отвлечение через развлекательный контент, тогда как проблемное использование интернета обостряется в ситуации семейных конфликтов и добровольного социального дистанцирования, выступая неадаптивным копингом [Герасимова, 2020].	Поскольку «субъективное благополучие студентов является важным параметром функционирования личности в обычных условиях и приобретает особенное значение в экстремальных ситуациях» [Васильева, 2021: 134], особенно важной становится оценка социально ориентированных копингов учащейся молодежи в ситуации актуальных вызовов, стимулирующих более активное погружение в виртуальность. Недавним примером подобного рода ситуаций служит пандемия COVID-19, во время которой у школьников блокировалось удовлетворение потребностей в связи с одноклассниками и учителями, что дестабилизировало их эмоциональное состояние, требуя подготовки обучающихся к онлайн-взаимодействию для достижения ими благополучия в вероятных условиях технологических вызовов [Гордеева, 2022]. Студенты также отмечают, что в режиме онлайн у них слабее удовлетворена потребность в связности [Солдатова, 2023]. Однако есть исследования с противоположными результатами, свидетельствующие, что состояние молодежи в условиях изоляции и длительного дистанционного обучения улучшается, появляется возможность достичь необходимого уровня комфорта, невозможного ранее, чему способствуют обостренная направленность на социальный контакт [Арбузова, 2020], чувствительность к психоэмоциональному состоянию, собственному и других людей [Кисляков, 2023], актуализирующая также компенсаторный копинг инструментальной поддержки [Никольская, 2020]. В другом исследовании состояний в ситуации самоизоляции установлено, что к стратегиям, способствующим поддержанию психологического благополучия, наравне с планированием, социальным взаимодействием и помощью окружающим, также относится отвлечение через развлекательный контент, тогда как проблемное использование интернета обостряется в ситуации семейных конфликтов и добровольного социального дистанцирования, выступая неадаптивным копингом [Герасимова, 2020]. Поскольку «субъективное благополучие студентов является важным параметром функционирования личности в обычных условиях и приобретает особенное значение в экстремальных ситуациях» [Васильева, 2021: 134], особенно важной становится оценка социально ориентированных копингов учащейся молодежи в ситуации актуальных вызовов, стимулирующих более активное погружение в виртуальность. Недавним примером подобного рода ситуаций служит пандемия COVID-19, во время которой у школьников блокировалось удовлетворение потребностей в связи с одноклассниками и учителями, что дестабилизировало их эмоциональное состояние, требуя подготовки обучающихся к онлайн-взаимодействию для достижения ими благополучия в вероятных условиях технологических вызовов [Гордеева, 2022]. Студенты также отмечают, что в режиме онлайн у них слабее удовлетворена потребность в связности [Солдатова, 2023]. Однако есть исследования с противоположными результатами, свидетельствующие, что состояние молодежи в условиях изоляции и длительного дистанционного обучения улучшается, появляется возможность достичь необходимого уровня комфорта, невозможного ранее, чему способствуют обостренная направленность на социальный контакт [Арбузова, 2020], чувствительность к психоэмоциональному состоянию, собственному и других людей [Кисляков, 2023], актуализирующая также компенсаторный копинг инструментальной поддержки [Никольская, 2020]. В другом исследовании состояний в ситуации самоизоляции установлено, что к стратегиям, способствующим поддержанию психологического благополучия, наравне с планированием, социальным взаимодействием и помощью окружающим, также относится отвлечение через развлекательный контент, тогда как проблемное использование интернета обостряется в ситуации семейных конфликтов и добровольного социального дистанцирования, выступая неадаптивным копингом [Герасимова, 2020].

5	Сетевая коммуникация, благополучие и копинг цифрового поколения	<h3><strong>Сетевая коммуникация, благополучие и копинг</strong><strong> цифрового поколения</strong></h3> <h3><strong>Сетевая коммуникация, благополучие и копинг</strong><strong> цифрового поколения</strong></h3>

6	В современных условиях закономерно возникает вопрос: как в пространстве совладания и благополучия оценивать общение молодежи в сети, которое может рассматриваться и как поиск поддержки, и как избегающая реакция? Многие исследователи отмечают, что излишняя сетевая коммуникация связана с формированием интернет-зависимости у молодежи, усиливая проблематику психологического неблагополучия через запуск непродуктивных копингов [Ильина, 2019; Многосмыслова, 2020]. Вместе с тем, есть основания считать, что помещение копинга в виртуальное пространство может корректировать имеющиеся представления о стратегиях совладания с жизненными трудностями. Это вполне закономерно и логично для цифрового поколения, и даже возможно оформление «общения в сети» в качестве самостоятельной копинг-стратегии [Маленова, 2017]. Современные авторы доказывают, что сетевая коммуникация не только выступает инструментом компенсации, отвлечения, «ухода» из реальной жизни в виртуальную, но и способствует обретению информационной и эмоциональной поддержки, актуализации активного, проблемно-ориентированного копинга, направленного на поиск конкретных решений, что связано не столько с интернет-зависимостью, сколько с цифровой компетентностью и опытом пребывания в сети [Регуш, 2021].	В современных условиях закономерно возникает вопрос: как в пространстве совладания и благополучия оценивать общение молодежи в сети, которое может рассматриваться и как поиск поддержки, и как избегающая реакция? Многие исследователи отмечают, что излишняя сетевая коммуникация связана с формированием интернет-зависимости у молодежи, усиливая проблематику психологического неблагополучия через запуск непродуктивных копингов [Ильина, 2019; Многосмыслова, 2020]. Вместе с тем, есть основания считать, что помещение копинга в виртуальное пространство может корректировать имеющиеся представления о стратегиях совладания с жизненными трудностями. Это вполне закономерно и логично для цифрового поколения, и даже возможно оформление «общения в сети» в качестве самостоятельной копинг-стратегии [Маленова, 2017]. Современные авторы доказывают, что сетевая коммуникация не только выступает инструментом компенсации, отвлечения, «ухода» из реальной жизни в виртуальную, но и способствует обретению информационной и эмоциональной поддержки, актуализации активного, проблемно-ориентированного копинга, направленного на поиск конкретных решений, что связано не столько с интернет-зависимостью, сколько с цифровой компетентностью и опытом пребывания в сети [Регуш, 2021]. В современных условиях закономерно возникает вопрос: как в пространстве совладания и благополучия оценивать общение молодежи в сети, которое может рассматриваться и как поиск поддержки, и как избегающая реакция? Многие исследователи отмечают, что излишняя сетевая коммуникация связана с формированием интернет-зависимости у молодежи, усиливая проблематику психологического неблагополучия через запуск непродуктивных копингов [Ильина, 2019; Многосмыслова, 2020]. Вместе с тем, есть основания считать, что помещение копинга в виртуальное пространство может корректировать имеющиеся представления о стратегиях совладания с жизненными трудностями. Это вполне закономерно и логично для цифрового поколения, и даже возможно оформление «общения в сети» в качестве самостоятельной копинг-стратегии [Маленова, 2017]. Современные авторы доказывают, что сетевая коммуникация не только выступает инструментом компенсации, отвлечения, «ухода» из реальной жизни в виртуальную, но и способствует обретению информационной и эмоциональной поддержки, актуализации активного, проблемно-ориентированного копинга, направленного на поиск конкретных решений, что связано не столько с интернет-зависимостью, сколько с цифровой компетентностью и опытом пребывания в сети [Регуш, 2021].

7	Во многом изменения в отношении к интернету связаны с трансформацией характеристик самой сети и характера отношений в ней в современном мире [Clark, 2018]: если ранее формами общения в были многопользовательские чаты, поверхностно удовлетворяющие потребность в общении, анонимные, т.е. оторванные от реальной идентичности, то сейчас им на смену пришли социальные сети, которые предполагают включение все большего количества верифицированной информации о личности в ее сетевой профиль [Back, 2010, Белинская, 2016]. Сведения, которые человек использует для формирования своего образа в социальных сетях, могут быть рассмотрены как «виртуальная оболочка» реальной идентичности [Back, 2010], что значительно увеличивает шансы на установление и поддержание длительных межличностных контактов. Киберпространство обрастает все большим количеством функций, которые позволяют не угнетать, а, напротив, увеличивать уровень субъективного благополучия человека. К примеру, это расширение сети знакомств, накопление «социального капитала», установление близких отношений [Clark, 2018]. В интернете легче поддерживать «слабые» связи (количество которых превалирует в киберкоммуникации), за счет чего отношения актуализируются и не исчезают еще долгое время [Verduyn, 2017], консервируясь в состоянии «латентной дружбы» [Kearns, 2019]. Интернет может служить средой, в которой человек получает одобрение и поддержку для своих идей и установок, например, формируя положительные привычки физической активности [Zach, 2016].	Во многом изменения в отношении к интернету связаны с трансформацией характеристик самой сети и характера отношений в ней в современном мире [Clark, 2018]: если ранее формами общения в были многопользовательские чаты, поверхностно удовлетворяющие потребность в общении, анонимные, т.е. оторванные от реальной идентичности, то сейчас им на смену пришли социальные сети, которые предполагают включение все большего количества верифицированной информации о личности в ее сетевой профиль [Back, 2010, Белинская, 2016]. Сведения, которые человек использует для формирования своего образа в социальных сетях, могут быть рассмотрены как «виртуальная оболочка» реальной идентичности [Back, 2010], что значительно увеличивает шансы на установление и поддержание длительных межличностных контактов. Киберпространство обрастает все большим количеством функций, которые позволяют не угнетать, а, напротив, увеличивать уровень субъективного благополучия человека. К примеру, это расширение сети знакомств, накопление «социального капитала», установление близких отношений [Clark, 2018]. В интернете легче поддерживать «слабые» связи (количество которых превалирует в киберкоммуникации), за счет чего отношения актуализируются и не исчезают еще долгое время [Verduyn, 2017], консервируясь в состоянии «латентной дружбы» [Kearns, 2019]. Интернет может служить средой, в которой человек получает одобрение и поддержку для своих идей и установок, например, формируя положительные привычки физической активности [Zach, 2016]. Во многом изменения в отношении к интернету связаны с трансформацией характеристик самой сети и характера отношений в ней в современном мире [Clark, 2018]: если ранее формами общения в были многопользовательские чаты, поверхностно удовлетворяющие потребность в общении, анонимные, т.е. оторванные от реальной идентичности, то сейчас им на смену пришли социальные сети, которые предполагают включение все большего количества верифицированной информации о личности в ее сетевой профиль [Back, 2010, Белинская, 2016]. Сведения, которые человек использует для формирования своего образа в социальных сетях, могут быть рассмотрены как «виртуальная оболочка» реальной идентичности [Back, 2010], что значительно увеличивает шансы на установление и поддержание длительных межличностных контактов. Киберпространство обрастает все большим количеством функций, которые позволяют не угнетать, а, напротив, увеличивать уровень субъективного благополучия человека. К примеру, это расширение сети знакомств, накопление «социального капитала», установление близких отношений [Clark, 2018]. В интернете легче поддерживать «слабые» связи (количество которых превалирует в киберкоммуникации), за счет чего отношения актуализируются и не исчезают еще долгое время [Verduyn, 2017], консервируясь в состоянии «латентной дружбы» [Kearns, 2019]. Интернет может служить средой, в которой человек получает одобрение и поддержку для своих идей и установок, например, формируя положительные привычки физической активности [Zach, 2016].

8	Общение само по себе способно стать ресурсом для личности, но в русле совладания со стрессом на первый план здесь выходит поиск социальной поддержки, значение которой возрастает при условии активного включения в процесс обмена мыслями и чувствами [ Ahn, 2013 ; Deters, 2013 ], предполагающий самораскрытие [ Lee, 2013 ]. Характер высказываний пользователей действительно отличается в ситуации, когда они обсуждают общесоциальные вызовы, новости, политические события, и когда отдельный субъект общения делится своими переживаниями и личными проблемами. Как правило, жанр «интернет-откровений» [Колмогорова, 2019] встречается в специально организованных для этого сообществах: для поддержки людей с депрессивными и суицидальными намерениями, расстройствами пищевого поведения, находящихся в трудной жизненной ситуации в связи с семейными обстоятельствами. Общение в них не предполагает острой полемики, регламентируется специально созданными правилами, которым должны неукоснительно следовать пользователи, чтобы не усугубить психологическое состояние уязвимого человека (и модерация в таких виртуальных пространствах существенно строже). Культура общения в том или ином сообществе формирует у его пользователей впечатление о степени безопасности, становящееся стимулом для вербализации своих переживаний незнакомым людям [Shepherd, 2005].	Общение само по себе способно стать ресурсом для личности, но в русле совладания со стрессом на первый план здесь выходит поиск социальной поддержки, значение которой возрастает при условии активного включения в процесс обмена мыслями и чувствами [ <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Ahn, 2013</span></a> ; <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Deters, 2013</span></a> ], предполагающий самораскрытие [ <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Lee, 2013</span></a> ]. Характер высказываний пользователей действительно отличается в ситуации, когда они обсуждают общесоциальные вызовы, новости, политические события, и когда отдельный субъект общения делится своими переживаниями и личными проблемами. Как правило, жанр «интернет-откровений» [Колмогорова, 2019] встречается в специально организованных для этого сообществах: для поддержки людей с депрессивными и суицидальными намерениями, расстройствами пищевого поведения, находящихся в трудной жизненной ситуации в связи с семейными обстоятельствами. Общение в них не предполагает острой полемики, регламентируется специально созданными правилами, которым должны неукоснительно следовать пользователи, чтобы не усугубить психологическое состояние уязвимого человека (и модерация в таких виртуальных пространствах существенно строже). Культура общения в том или ином сообществе формирует у его пользователей впечатление о степени безопасности, становящееся стимулом для вербализации своих переживаний незнакомым людям [Shepherd, 2005]. Общение само по себе способно стать ресурсом для личности, но в русле совладания со стрессом на первый план здесь выходит поиск социальной поддержки, значение которой возрастает при условии активного включения в процесс обмена мыслями и чувствами [ <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Ahn, 2013</span></a> ; <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Deters, 2013</span></a> ], предполагающий самораскрытие [ <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Lee, 2013</span></a> ]. Характер высказываний пользователей действительно отличается в ситуации, когда они обсуждают общесоциальные вызовы, новости, политические события, и когда отдельный субъект общения делится своими переживаниями и личными проблемами. Как правило, жанр «интернет-откровений» [Колмогорова, 2019] встречается в специально организованных для этого сообществах: для поддержки людей с депрессивными и суицидальными намерениями, расстройствами пищевого поведения, находящихся в трудной жизненной ситуации в связи с семейными обстоятельствами. Общение в них не предполагает острой полемики, регламентируется специально созданными правилами, которым должны неукоснительно следовать пользователи, чтобы не усугубить психологическое состояние уязвимого человека (и модерация в таких виртуальных пространствах существенно строже). Культура общения в том или ином сообществе формирует у его пользователей впечатление о степени безопасности, становящееся стимулом для вербализации своих переживаний незнакомым людям [Shepherd, 2005].

9	Однако интернет, как и любая другая среда, может провоцировать риски, связанные со снижением удовлетворенности жизнью и субъективного благополучия. Обобщение ряда исследований зарубежных и отечественных авторов позволяет выделить ряд условий, модерирующих конструктивность/деструктивность влияния виртуальной среды на благополучие:	Однако интернет, как и любая другая среда, может провоцировать риски, связанные со снижением удовлетворенности жизнью и субъективного благополучия. Обобщение ряда исследований зарубежных и отечественных авторов позволяет выделить ряд условий, модерирующих конструктивность/деструктивность влияния виртуальной среды на благополучие: Однако интернет, как и любая другая среда, может провоцировать риски, связанные со снижением удовлетворенности жизнью и субъективного благополучия. Обобщение ряда исследований зарубежных и отечественных авторов позволяет выделить ряд условий, модерирующих конструктивность/деструктивность влияния виртуальной среды на благополучие:

10	1. Мотивы обращения к интернету: деловые, рекреационные [Kearns, 2019]; учебные, коммуникативные, информационные [Zach, 2016]; направленные на установление связей с другими или, напротив, бегство от общества и изоляцию [Clark, 2018]; компенсацию недостатка социальных связей или желание общения с другими людьми [Teppers, 2014]. Степень конструктивности мотивов определяет динамику влияния сети на субъективное благополучие. Интернет выступает своего рода увеличительным стеклом, через которое изначально имеющееся благополучие (коммуникабельность, успешность) становятся еще более выраженными, а проблемы и зависимости усугубляются [Собкин, 2018]. Аналогично, люди с высоким статусом и финансовым благополучием, используя интернет для заработка, становятся еще более обеспеченными, а люди с низким доходом теряют деньги и время, тратя их на развлечения в сети [Zillien, 2009].	1. Мотивы обращения к интернету: деловые, рекреационные [Kearns, 2019]; учебные, коммуникативные, информационные [Zach, 2016]; направленные на установление связей с другими или, напротив, бегство от общества и изоляцию [Clark, 2018]; компенсацию недостатка социальных связей или желание общения с другими людьми [Teppers, 2014]. Степень конструктивности мотивов определяет динамику влияния сети на субъективное благополучие. Интернет выступает своего рода увеличительным стеклом, через которое изначально имеющееся благополучие (коммуникабельность, успешность) становятся еще более выраженными, а проблемы и зависимости усугубляются [Собкин, 2018]. Аналогично, люди с высоким статусом и финансовым благополучием, используя интернет для заработка, становятся еще более обеспеченными, а люди с низким доходом теряют деньги и время, тратя их на развлечения в сети [Zillien, 2009]. 1. Мотивы обращения к интернету: деловые, рекреационные [Kearns, 2019]; учебные, коммуникативные, информационные [Zach, 2016]; направленные на установление связей с другими или, напротив, бегство от общества и изоляцию [Clark, 2018]; компенсацию недостатка социальных связей или желание общения с другими людьми [Teppers, 2014]. Степень конструктивности мотивов определяет динамику влияния сети на субъективное благополучие. Интернет выступает своего рода увеличительным стеклом, через которое изначально имеющееся благополучие (коммуникабельность, успешность) становятся еще более выраженными, а проблемы и зависимости усугубляются [Собкин, 2018]. Аналогично, люди с высоким статусом и финансовым благополучием, используя интернет для заработка, становятся еще более обеспеченными, а люди с низким доходом теряют деньги и время, тратя их на развлечения в сети [Zillien, 2009].

11	2. Активность киберповедения: обнаружена отрицательная связь благополучия с потреблением контента социальных сетей и устойчивая положительная – с его созданием и инициативностью в формировании социальных связей в интернете [Verduyn, 2017]. В том же ключе сопоставляются истинно социальные (знакомства, общение, поиск поддержки) и псевдосоциальные действия (пассивный просмотр профилей незнакомцев, ленты новостей, чтение чужих комментариев), которые производятся в социальных сетях и противоположным образом способны влиять на благополучие человека [ Carpenter, 2011 ].	2. Активность киберповедения: обнаружена отрицательная связь благополучия с потреблением контента социальных сетей и устойчивая положительная – с его созданием и инициативностью в формировании социальных связей в интернете [Verduyn, 2017]. В том же ключе сопоставляются истинно социальные (знакомства, общение, поиск поддержки) и псевдосоциальные действия (пассивный просмотр профилей незнакомцев, ленты новостей, чтение чужих комментариев), которые производятся в социальных сетях и противоположным образом способны влиять на благополучие человека [ <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Carpenter, 2011</span></a> ]. 2. Активность киберповедения: обнаружена отрицательная связь благополучия с потреблением контента социальных сетей и устойчивая положительная – с его созданием и инициативностью в формировании социальных связей в интернете [Verduyn, 2017]. В том же ключе сопоставляются истинно социальные (знакомства, общение, поиск поддержки) и псевдосоциальные действия (пассивный просмотр профилей незнакомцев, ленты новостей, чтение чужих комментариев), которые производятся в социальных сетях и противоположным образом способны влиять на благополучие человека [ <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Carpenter, 2011</span></a> ].

12	3. Реакция на социальное сравнение, которое провоцируют социальные сети: эмоциональный баланс человека зависит от степени осознания искусственности демонстрируемых там идеальных конструкций [Clark, 2018]. Время, проведенное в сети, усиливает влияние социального сравнения [ Chou, 2012 ], а подбираемые для него объекты могут определить направление: сопоставление своей жизни с людьми с более высоким социальным статусом негативно отражается на самооценке и оценке своей жизни [ Haferkamp, 2011 ].	3. Реакция на социальное сравнение, которое провоцируют социальные сети: эмоциональный баланс человека зависит от степени осознания искусственности демонстрируемых там идеальных конструкций [Clark, 2018]. Время, проведенное в сети, усиливает влияние социального сравнения [ <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Chou</span><span style="text-decoration: underline;">, 2012</span></a> ], а подбираемые для него объекты могут определить направление: сопоставление своей жизни с людьми с более высоким социальным статусом негативно отражается на самооценке и оценке своей жизни [ <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Haferkamp, 2011</span></a> ]. 3. Реакция на социальное сравнение, которое провоцируют социальные сети: эмоциональный баланс человека зависит от степени осознания искусственности демонстрируемых там идеальных конструкций [Clark, 2018]. Время, проведенное в сети, усиливает влияние социального сравнения [ <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Chou</span><span style="text-decoration: underline;">, 2012</span></a> ], а подбираемые для него объекты могут определить направление: сопоставление своей жизни с людьми с более высоким социальным статусом негативно отражается на самооценке и оценке своей жизни [ <a target=_blank href="https://journals.sagepub.com/doi/10.1177/0963721417730833"><span style="text-decoration: underline;">Haferkamp, 2011</span></a> ].

13	4. Тематика контента, которым интересуются пользователи: выявлено, что более благополучные студенты чаще интересуются познавательным и художественным контентом, значимо реже включаются в просмотр лайфстайл-блогов, а молодых людей с низким уровнем благополучия влечет в сети тема политики, обсуждение компьютерных игр и нетрадиционных религиозных течений [Куликов, 2022].	4. Тематика контента, которым интересуются пользователи: выявлено, что более благополучные студенты чаще интересуются познавательным и художественным контентом, значимо реже включаются в просмотр лайфстайл-блогов, а молодых людей с низким уровнем благополучия влечет в сети тема политики, обсуждение компьютерных игр и нетрадиционных религиозных течений [Куликов, 2022]. 4. Тематика контента, которым интересуются пользователи: выявлено, что более благополучные студенты чаще интересуются познавательным и художественным контентом, значимо реже включаются в просмотр лайфстайл-блогов, а молодых людей с низким уровнем благополучия влечет в сети тема политики, обсуждение компьютерных игр и нетрадиционных религиозных течений [Куликов, 2022].

14	⁎⁎⁎	<h3><strong>⁎⁎⁎</strong></h3> <h3><strong>⁎⁎⁎</strong></h3>

15	Проведенный теоретический обзор работ зарубежных и российских ученых позволяет заключить, что молодое поколение отличается достаточной стрессоустойчивостью, легко адаптируется к изменениям среды, в том числе, в контексте ведущей деятельности, используя для совладания проактивные стратегии, не боясь обращаться за инструментальной и эмоциональной поддержкой к окружающим и специалистам как в реальном пространстве, так и виртуальном. Достижению копинг-благополучия способствует наращивание цифровой компетентности и позитивный опыт пребывания в сети, проявление инициативы в общении с другими пользователями, адекватность реакции на ситуации социального сравнения, осознание ресурсного значения сети для установления и расширения межличностных контактов, накопления информационного и социального капитала, закрепления полезных привычек, удовлетворения познавательных, эстетических и коммуникативных потребностей.	Проведенный теоретический обзор работ зарубежных и российских ученых позволяет заключить, что молодое поколение отличается достаточной стрессоустойчивостью, легко адаптируется к изменениям среды, в том числе, в контексте ведущей деятельности, используя для совладания проактивные стратегии, не боясь обращаться за инструментальной и эмоциональной поддержкой к окружающим и специалистам как в реальном пространстве, так и виртуальном. Достижению копинг-благополучия способствует наращивание цифровой компетентности и позитивный опыт пребывания в сети, проявление инициативы в общении с другими пользователями, адекватность реакции на ситуации социального сравнения, осознание ресурсного значения сети для установления и расширения межличностных контактов, накопления информационного и социального капитала, закрепления полезных привычек, удовлетворения познавательных, эстетических и коммуникативных потребностей. Проведенный теоретический обзор работ зарубежных и российских ученых позволяет заключить, что молодое поколение отличается достаточной стрессоустойчивостью, легко адаптируется к изменениям среды, в том числе, в контексте ведущей деятельности, используя для совладания проактивные стратегии, не боясь обращаться за инструментальной и эмоциональной поддержкой к окружающим и специалистам как в реальном пространстве, так и виртуальном. Достижению копинг-благополучия способствует наращивание цифровой компетентности и позитивный опыт пребывания в сети, проявление инициативы в общении с другими пользователями, адекватность реакции на ситуации социального сравнения, осознание ресурсного значения сети для установления и расширения межличностных контактов, накопления информационного и социального капитала, закрепления полезных привычек, удовлетворения познавательных, эстетических и коммуникативных потребностей.

16	Вместе с тем вопрос использования сети для совладания со стрессом, одиночеством и другими проявлениями психологического неблагополучия личности остается открытым и дискуссионным. В русле его разрешения, на наш взгляд, настоятельно необходимо продолжать изучение факторов, способствующих безопасному и ресурсному использованию киберпространства. Важно отметить, что несмотря на общую схожесть процессов, которые протекают в реальности и в сети, виртуальность существует все же по своим специфическим законам, и ее влияние на личность, ее переживания и идентичность, можно оценить только по прошествии некоторого времени. Кроме этого, настоятельно требуется и обновление самой феноменологии благополучия — если мы говорим о виртуальной личности, то целесообразно вводить и в российских исследованиях модель «онлайн-благополучия» [Ong, 2021], что требует самостоятельного методологического, методического и эмпирического анализа. Это относится и к копинг-поведению, поскольку его проекция на киберпространство требует новых подходов к классификации копинг-стратегий, их диагностики и оценки эффективности.	Вместе с тем вопрос использования сети для совладания со стрессом, одиночеством и другими проявлениями психологического неблагополучия личности остается открытым и дискуссионным. В русле его разрешения, на наш взгляд, настоятельно необходимо продолжать изучение факторов, способствующих безопасному и ресурсному использованию киберпространства. Важно отметить, что несмотря на общую схожесть процессов, которые протекают в реальности и в сети, виртуальность существует все же по своим специфическим законам, и ее влияние на личность, ее переживания и идентичность, можно оценить только по прошествии некоторого времени. Кроме этого, настоятельно требуется и обновление самой феноменологии благополучия — если мы говорим о виртуальной личности, то целесообразно вводить и в российских исследованиях модель «онлайн-благополучия» [Ong, 2021], что требует самостоятельного методологического, методического и эмпирического анализа. Это относится и к копинг-поведению, поскольку его проекция на киберпространство требует новых подходов к классификации копинг-стратегий, их диагностики и оценки эффективности. Вместе с тем вопрос использования сети для совладания со стрессом, одиночеством и другими проявлениями психологического неблагополучия личности остается открытым и дискуссионным. В русле его разрешения, на наш взгляд, настоятельно необходимо продолжать изучение факторов, способствующих безопасному и ресурсному использованию киберпространства. Важно отметить, что несмотря на общую схожесть процессов, которые протекают в реальности и в сети, виртуальность существует все же по своим специфическим законам, и ее влияние на личность, ее переживания и идентичность, можно оценить только по прошествии некоторого времени. Кроме этого, настоятельно требуется и обновление самой феноменологии благополучия — если мы говорим о виртуальной личности, то целесообразно вводить и в российских исследованиях модель «онлайн-благополучия» [Ong, 2021], что требует самостоятельного методологического, методического и эмпирического анализа. Это относится и к копинг-поведению, поскольку его проекция на киберпространство требует новых подходов к классификации копинг-стратегий, их диагностики и оценки эффективности.

Копинг-благополучие и коммуникация молодежи в новой реальности

Сетевая коммуникация, благополучие и копинг цифрового поколения

⁎⁎⁎

Библиография

Комментарии

Войти через